Японский художник-график Юдзи Хирацуки, считающий шапку-ушанку и ромашку главными для него символами России, продемонстрировал, как можно совместить американские, европейские и японские традиции.
СРАЗУ возникает резонный и вполне неразрешимый вопрос: что такого значительного можно сказать по поводу работ Хирацуки? Действительно ли все это, представленное в Новосибирском городском центре изобразительных искусств, является «диалогом культур», или это все же интимный монолог автора?
В одном из иностранных комических сериалов, повествующем о жизни Америки начала XX века, некий дворецкий поучает прислугу:
— Здесь никто и никогда не должен обсуждать темы политики, религии и современной американской живописи!
И в связи с этим некий садовник тут же завелся:
— Вот некоторые считают, что «Мать» Джеймса Уистлера — хорошая картина! А это всего лишь ничего не делающая сидящая старуха!
Так вот, судить о достоинствах и недостатках изысканной печатной графики Юдзи Хирацуки было столь же нелепо — как на «сериальной» кухне, так и на вернисаже в ГЦИИ. С достаточной долей воображения дискуссию на тему «Чего в нем больше — японского, американского или европейского» в конспективном виде можно было бы изложить примерно так:
— Во всем этом есть что-то сокровенно национальное! Здесь можно уловить даже намеки на женские портреты Тёкосая!
— Руки у женщин чересчур большие, поэтому здесь скорее улавливается грубый намек на немецкий экспрессионизм двадцатых годов.
— А некоторые куски декора как будто прямо вырезаны из холстов Климта…
— И, тем не менее, все это легко укладывается в рамки современного американского искусства…
Ну и так далее.
На самом деле Хирацуки совсем не эклектичен, поскольку в нем улавливается вполне самостоятельная художественная сила: именно по этой причине его работы способны как радовать, так и раздражать. То есть он в этом смысле куда больше настоящий художник, чем Уистлер, который нравится вообще всем, кроме садовников.
Если опять же конспективно изложить ответы Хирацуки на вопросы журналистов, то получается примерно следующее.
Среди покупателей его работ гораздо больше женщин, чем мужчин. Убирая с лиц глаза, он старается акцентировать внимание «на более широком эмоциональном спектре, заставляя людей думать, глубже проникать в образ». На его работе «Принцесса Hime» верхняя часть туловища взята от Белоснежки, а нижняя сделана под впечатлением от картины испанского художника Веласкеса. От вопроса об особом отношении к грибам в его творчестве художник деликатно увиливает.
Выставка «Жизнь в городе» — первая персональная выставка японского художника-графика в России. Она объединила ключевые работы последних лет и еще несколько сделанных специально для проекта в Новосибирске в рамках года Японии в России.
Посетителей не в последнюю очередь заинтриговала техника исполнения всех графических работ Юдзи — их смутил малопонятный термин «интаглио/шин-кале». Хотя, попросту говоря, это гравюра, изготовленная на очень тонкой японской бумаге васи (кстати, внесенной в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО) с использованием техники вклеивания в офортный лист цветных кусочков, не только его укрепляющих, но и оживляющих текстуру бумаги и цветовую палитру.
Как иронично заметил художник Михаил Паршиков: любопытно было бы узнать, в каких бутиках японец покупает такие красивейшие обрезки.
Но самого художника, похоже, нисколько не смущает особая пестрота его гравюр: «Мои работы могут отдаленно напоминать традиционные японские отпечатки укиё-э — они часто имеют декоративный характер, ярко раскрашены, наполнены стилизованными гротескными фигурами».
Иными словами, Хирацуки очень хорошо чувствует тонкую грань как между «красиво» и «слишком красиво», так и между традициями Востока и вкусами Запада. И это вполне объясняется его жизненным опытом: по словам художника, в 50-60-е годы прошлого века Япония стала пристально смотреть в сторону Запада, в особенности на Америку. И он, получив степень бакалавра в Японии по специализации «Образование в искусстве», выиграл конкурс на университетскую стипендию в штате Нью-Мексико, где позже получил степень магистра и остался жить в США.
Куратор проекта Андрей Мартынов (автор множества выставочных проектов в области современного искусства Востока) поясняет, что, с одной стороны, «Жизнь в городе» — это летопись городской жизни небольшого городка в штате Орегон, где живет Юдзи, а с другой — продолжение истории о его путешествиях по США и ежегодных поездках в Японию, своего рода высокохудожественный отчет.
Николай ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»
Фото автора
