Самый яркий, жизнерадостный балет мирового репертуара — «Дон Кихот» — для артистов всегда является показателем технического уровня и актерской выразительности, требует темперамента и обаяния. Участие в этом спектакле-празднике одной из самых красивых балетных пар российской сцены обещает зрителям настоящий фейерверк эмоций.
Звезды Большого театра Элеонора Севенард и Денис Родькин поделились своими впечатлениями о работе в знаменитом классическом шедевре, мыслями о современной хореографии, а также рассказали о своих вкусах и предпочтениях в искусстве.
— Балет «Дон Кихот» Людвига Минкуса всегда показывает уровень исполнителей. Здесь недостаточно просто профессионального исполнения. Только там, где танцовщики блестящие, получается блестящий спектакль. Что для вас «Дон Кихот»?
ЭЛЕОНОРА. У нас очень много прекрасных театров, в которых очень сильные артисты, танцующие «Дон Кихота»: Большой и Мариинский театры, Михайловский театр.
ДЕНИС. Мне кажется, «Дон Кихот» идет во всех театрах.
ЭЛЕОНОРА. «Дон Кихот» — это спектакль-праздник! На него нужно настраиваться, идти с самым хорошим настроением. Первый выход Китри — это восторг, счастье. И чтобы подарить это зрителю, в первую очередь все это должно быть в тебе. Все должны твое настроение подхватить, все должно закрутиться, весь спектакль должен пройти на такой позитивной ноте.
ДЕНИС. Нельзя выходить на этот спектакль с плохим настроением. Был у меня случай, когда я вышел немного расстроенным. И спектакль не пошел. А когда ты идешь заряженный, на волне хорошего настроения, то и техника получается. Это один из немногих спектаклей, где финал счастливый, нет какого-либо несчастья. В «Лебедином озере» — несчастная любовь, измена, в «Жизели» — несчастная любовь, в «Баядерке» — несчастная любовь. А здесь все хорошо. Поэтому это спектакль-праздник.
ЭЛЕОНОРА. Он очень позитивный. Я регулярно танцую «Дон Кихота» в Большом театре, довольно часто танцую его в Михайловском театре. Было такое полугодие, когда мы раза три-четыре его исполняли, один раз уже танцевали в НОВАТе. Когда ты много танцуешь «Дон Кихот», проще справляться со всеми техническими сложностями. В последние два года у меня ушло чувство тревоги за техническую сторону исполнения балета. Когда думаешь о технике, забываешь про образ. И сейчас у меня нет страха недокрутить фуэте, что-то сделать не очень четко. Когда меньше об этом волнуешься, когда уверенно справляешься с техникой, это дает возможность работать над образом, и уже нет таких моментов в спектакле, когда ты проседаешь. Ты тогда полностью ведешь линию, это самое важное. Этому учишься только со временем.
— А вы можете пояснить, что значит «оседлать волну»?
ДЕНИС. Важно свою волну поймать в начале каждого акта. Бывает такое, что первый акт проходит хорошо, а второй и третий уже не ладится. Или наоборот. Нужно на каждый акт выходить с правильным настроем, поймать волну техническую и волну настроения, а самое сложное — удержать это состояние весь спектакль.
ЭЛЕОНОРА. Когда смотришь в глаза партнеру и зажигаешься от него в ответ.
— А от зрителей это зависит?
ЭЛЕОНОРА. Да, конечно, и от зрителей зависит. Когда они поддерживают артистов аплодисментами, не стесняются делиться своими эмоциями в ответ.
ДЕНИС. Зрительское настроение очень чувствуется. Бывает, зал прохладно настроен. Бывает, что зал посылает заряд положительных эмоций, и тебе это помогает. Был у меня случай, когда я пригласил на спектакль одного знакомого. Он пришел в отвратительном настроении, а когда он начал смотреть спектакль, это улетучилось. Так что иногда мы зрителю тоже помогаем.
ЭЛЕОНОРА. Не зря же есть театральное выражение «тяжелый зал», «легкий зал». На то и существует театр, чтобы зрители получили самые положительные эмоции. Иногда это может быть и грустная эмоция, но она дарит светлое чувство.
— Элеонора, скажите, вы себя считаете балериной технического плана или универсальной?
ЭЛЕОНОРА. Я в большей степени универсальная балерина. Но вообще, я себя считала лирической по своей натуре. Я из Петербурга. И как-то мне всегда до выпускного класса выбирали преимущественно лирический репертуар, классические адажио. Всегда была какая-то лирика, даже в современных номерах. А в выпускном классе вдруг стали доверять сложную технику. Надо сказать спасибо природе — у меня есть вращения, есть прыжок. Педагоги поняли, что я могу справляться с техникой. «Черное па-де-де» из «Лебединого озера» я весь выпускной год танцевала. Когда выпускалась — танцевала Гран па из балета «Пахита», при этом танцевала «Фею кукол», «Щелкунчика» Вайнонена каждую зиму в Мариинском театре. Поэтому одинаково хорошо себя чувствую как в лирических балетах, так и в технически ярких.
— Элеонора, какие партии вам ближе?
ЭЛЕОНОРА. Я очень люблю Китри в «Дон Кихоте», при этом я очень люблю «Жизель», безумно люблю «Спартака». В «Спартаке» я танцевала и Фригию, и Эгину, хотя это кардинально разные роли. Когда их танцуешь, у тебя абсолютно разные ощущения от спектакля. Это похоже на разные миры. Я танцую совершенно разные партии. Артист должен быть разным, перевоплощаться. Когда я сейчас репетирую «Жизель», конечно, я себя чувствую больше лирическо-драматической актрисой. Когда начинается «Дон Кихот», я начинаю думать, какую мне эмоцию дать именно для этого настроения. Мне нравятся вот такие перевоплощения. Это одна из самых интересных составляющих нашей профессии.
— Как вы относитесь к современной хореографии? Как она должна соотноситься с классикой?
ДЕНИС. Зависит от возраста. Не должна современная хореография в активном возрасте преобладать над классикой. Современная хореография дает возможность дальнейшего развития себя как танцовщика. Но когда ты, будучи еще классическим танцовщиком, пытаешься отойти от классики и танцевать современную хореографию, это неправильно. Потому что все же творческий возраст зависит от того, как долго ты танцуешь именно классический балет. Ведь мы в хореографическом училище восемь лет учимся танцевать именно классику, а не современную хореографию. Но тут важно иметь чувство вкуса и возраста, чтобы это не выглядело смешно. Чтобы это не выглядело так, что уже сорокалетний дядя выходит в трико и пытается изобразить принца. Это уже смешно. Здесь важно, чтобы танцовщик подходил с головой. Современная хореография не должна быть основой твоего творчества, но это толчок для дальнейшего развития тебя как танцовщика.
— Но вы согласны с тем, что если ты классический танцовщик, то современный репертуар ты сделаешь всегда?
ДЕНИС. Не всегда. Кому-то надо больше стараться, потому что там совершенно другая координация. Одно скажу: современная хореография получается хорошо, когда ты ее уже долго танцуешь. Допустим, я танцевал «Мастера и Маргариту», мне поначалу казалось, что это выучить вообще невозможно. А потом, когда ты уже некоторый период времени это протанцевал, становится проще. Как и в классике. Семь лет я уже танцую балет «Жизель», но такое чувство, что мне постоянно надо его как будто каждый раз заново разучивать. Как будто сложнее и сложнее. А в современной хореографии не надо никому ничего доказывать. Но когда ты только начинаешь изучать, кажется, что это неимоверно сложные вещи. В современной хореографии главное вовремя включить мозги и координацию тела.
ЭЛЕОНОРА. Современная хореография разная бывает. Конечно, в основе всего лежит классика, без нее никуда. Поэтому если у тебя есть классическая основа, то ты можешь, мне кажется, любую современную хореографию исполнить. Форсайт, например, очень сложен. Это не то, что ты можешь освоить очень быстро. Это очень сложно, счет в голове всегда, и это исключительно музыкально должно быть всегда. В этом есть эффект, который восхищает в этой хореографии. Что касается репетиций классического репертуара, то, конечно, возвращаться к классике, особенно после современной хореографии, всегда очень сложно, потому что, наверное, современная хореография дает какую-то свободу самовыражения. Ту свободу, которую ты не можешь себе позволить, исполняя классику. Потому что классика — это позиции, четкость поз. Современная хореография больше про какую-то свободу движений. То есть там эти позиции чуть-чуть разрушаются, и в этом есть своя красота. В классике эта свобода выражается иначе. В этом самая большая разница. Поэтому возвращаться к современной хореографии, когда ты ее уже танцевал, тебе проще, чем возвращаться к классике.
— Какую литературу вы сейчас читаете? Какие фильмы смотрите? Какую музыку любите?
ДЕНИС. Фильмы мы смотрим те, которые подходят под наше настроение. Если это Новый год, это новогодние фильмы. Осенью я люблю смотреть депрессивные фильмы. Я вообще люблю депрессивные фильмы, они интереснее. Это как с балетными партиями — любимый тот балет, который я сейчас репетирую. Сейчас мы смотрели много советских фильмов. Я восхищаюсь Георгием Вициным, вообще считаю, что это гениальный актер. Он ведь никогда не выпивал, но алкоголиков играет лучше всех, старика он сыграл в двадцать лет, а в сорок сыграл молодого юношу. При этом так убедительно. Когда смотришь советские фильмы, такое ощущение, что это всегда какой-то театр, в самом хорошем смысле. Актеры так перевоплощались! И хотя не было продвинутой техники, все так здорово снято. Это факт. Раньше киноактеры в плане драматической игры были гораздо лучше, чем сейчас. Поэтому советские фильмы нам очень нравятся.
ЭЛЕОНОРА. В плане фильмов можно сказать, что Денис меня просвещает, потому что я советскими фильмами как-то раньше не очень увлекалась. А сейчас я смотрю, мне очень интересно. Что касается литературы, то недавно я прочитала мемуары о Дягилеве, которые написал его близкий друг Сергей Лифарь.
ДЕНИС. Я больше люблю классическую литературу. Не очень люблю современных авторов. Может быть, я к ним просто пока не пришел, может быть, я что-то не понимаю. Меня как в школе приучили на внеклассном чтении читать именно, скажем, Достоевского, Толстого, Булгакова, я так и не могу от этого отойти. Потому что все перечитать невозможно. Хотя, признаться, «Войну и мир» я так и не осилил. А вот Достоевского люблю читать.
— А музыка?
ДЕНИС. У нас нет кого-то четкого направления ни в кино, ни в книгах, ни в музыке. Наверное, все думают, что артисты балета слушают только классическую музыку. Недавно я слушал «Ромео и Джульетту». И исполнение наших дирижеров отличается от исполнения недавно ушедшего Темирканова. Это два совершенно разных исполнения. Очень интересно сравнить, послушать. Мы ездили специально в петербургскую филармонию на Темирканова. И нам посчастливилось не только послушать, но и пообщаться с Юрием Хатуевичем. Я ездил в Мариинский театр на «Трубадура» Валерия Абисаловича Гергиева. Мне очень понравилось. Слушаем советскую музыку. Сейчас к ней возвращаются. Это очень интересно. Я не только сейчас проникся этой музыкой. Мне она всегда нравилась. Тут все зависит от настроения. Могу послушать и западную музыку.
ЭЛЕОНОРА. У меня самая любимая классическая музыка, потому что это музыка, с которой мы живем, в которой мы существуем. Она дарит нам эмоции, которые мы в жизни, может быть, испытать не сможем.
ДЕНИС. Нет никого лучше Чайковского, Прокофьева и Рахманинова для меня. Я вот сейчас летел в Дубай и включил «Ромео и Джульетту» Прокофьева. И понимаю, что для этого балета, для этой истории никто ничего лучше написать не сможет никогда.
— Пожелайте что-нибудь зрителям.
ДЕНИС. Мы желаем здоровья, любви, пусть в НОВАТе будет как можно больше ярких спектаклей, как можно больше премьер как оперных, так и балетных. И чтобы они были качественными, чтобы люди выходили из зала в состоянии катарсиса.
ЭЛЕОНОРА. Пусть зрители от просмотра «Дон Кихота» получат прекрасные, незабываемые, яркие эмоции. Пусть этот спектакль подарит ощущение праздника.
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
Фото: пресс-служба НОВАТа
Ранее в «Новой Сибири»:
Ирина Гаудасинская: Хочется, чтобы люди в театре не чувствовали свою неуместность
