Как выглядят приостановка работ по четвертому мосту и другие хозяйственно-уголовные дела в контексте послания президента
НА НЕДЕЛЕ стало известно о приостановке конкурса на подготовку площадки для строительства четвертого моста в Новосибирске. Губернатор Андрей Травников заявил, что это решение принято в связи с информацией о завышении цен на стройматериалы, использованные при выполнении предыдущего этапа работ. Чем история с мостом отличается от многих других и почему? Этому вопросу мы посвятили небольшое журналистское расследование.
Кого поймали под мостом
Напомним, началось все с проверки деятельности ГКУ «Мост» и его подрядчика, новосибирской компании «Росстрой». В ходе проверки областная КСП выяснила, что при стоимости контракта в 338 млн рублей 54 млн было потрачено неэффективно, «так как результат мог быть достигнут с наименьшим объемом средств». Еще в отчете был пункт о том, что «Росстрой» часть времени работал без разрешения на строительство.
«Мост» — областное учреждение, заказчик работ по новой переправе. В 2018 году он заключил с ООО «Росстрой» госконтракт на вынос инженерных коммуникаций из зоны строительства. Эти работы и проверила КСП. В частности, аудиторы провели выборочный анализ сметных цен на изделия и материалы и нашли, что они выше рыночных в 2 — 3,5 раза.
С этим не согласился институт «Стройпроект», разрабатывавший документацию. Проектировщики высказались об аудиторах довольно нелицеприятно: мол, они слабо разбираются в конъюнктуре рынка и технических характеристиках стройматериалов. Ну а в самом «Росстрое» ссылаются на предписания проектировщиков. В интервью «Новой Сибири» замдиректора подрядчика по строительству Михаил Мурзинцев даже попытался объяснить, чем технологически отличаются дорогие трубы от дешевых, но глубоко в эти нюансы журналист все равно вникнуть не смог.
В общем, такая вышла дискуссия. Поскольку мост — дело серьезное и строят его на века, недоговоренности оставлять в основании не стали.
КАК СООБЩИЛ губернатор Андрей Травников, теперь правительство региона проведет «по сути, повторный ценовой аудит», а конкурс на следующие работы пока будет приостановлен. «Если мы увидим, что есть возможность сэкономить средства на этом объекте, мы обязательно это сделаем», — хладнокровно комментирует губернатор, прагматичность которого в области уже становится общепризнанной.
Срок пошел, но не в том смысле
Между тем время поджимает. Отсчет сроков действия концессионного соглашения на строительство платного моста начался 6 декабря 2017-го, к 6 декабря 2022 объект уже должен быть построен, и с этого дня область начнет компенсировать концессионеру недополученные доходы.
Немного непривычно, что решено было сделать остановку: в прежние времена областная власть в подобном случае наверняка бы махнула шашкой и поскакала дальше, в надежде разобраться по ходу дела.
Сейчас все иначе — и в этом наверняка есть причины, кроме личного отношения главы региона к таким делам. Во-первых, здесь есть репутационные риски: вдруг там и правда выявится потеря средств? Во-вторых, если есть потенциальная возможность сэкономить — почему бы и нет? Наконец, допуская отсрочку по уважительной причине, губернатор наверняка сверяется с предполагаемым графиком финансирования, а оно идет из нескольких источников.
Но есть еще одно важное отличие: разбор полетов по выполненному этапу работ ведется не в правоохранительных органах, а, скажем так, в «гражданско-правовых». Если бы вопросы по делу задавали не аудиторы, а прокуроры, то 54 миллиона для «Росстроя» из неэффективных трат превратились бы в ущерб. А факт работы без разрешения на строительство запросто мог потянуть на самоуправство. И ага.
Таких уголовных дел, в рамках которых хозяйственные вопросы превращаются в уголовные обвинения, в Новосибирской области полно. Из самого свежего: недавно закончено расследование дела по колыванской химводоочистке, в нем ущерб в размере 33 миллионов считался именно по такому алгоритму: это стоимость всего того, к чему есть вопросы у следствия и прокуратуры. С момента предъявления руководителям компании-подрядчика Николаю и Владимиру Башкеевым обвинения в мошенничестве часть позиций из списка оборудования, считавшегося непоставленным по муниципальному контракту, уже нашли, но статья 159 часть 4 осталась. На прошлой неделе Башкеевы дали пресс-конференцию, на которой заявили, что судебная строительно-техническая экспертиза в рамках арбитражного разбирательства фактически установила отсутствие ущерба, но с точки зрения уголовного делопроизводства он по-прежнему есть.
Если бы колыванской станцией химводоочистки занимались не следователи и прокуроры, а мирные люди, не исключено, что им бы хватило аргументов судебной экспертизы. А общественность могла удовлетворить свое любопытство, если ей интересно. Вот про трубы из-под моста информации гораздо больше: опубликован отчет КСП, смело высказываются проектировщик и подрядчик. Про колыванскую историю «Новая Сибирь» недавно получила очередную серию официальных комментариев, из которых понятно только, что следователям и профильному министерству регионального правительства по уголовному делу информацию давать нельзя, а администрация поселка Колывань ничего не знает, потому что все документы у нее изъяли следователи.
А судьи кто?
Обе истории связаны не только близостью к воде. Они очень похожи тем, что речь в них идет про очень специфические вещи. Попробуйте объяснить товарищу на пальцах фразу типа «Трубопроводы из армированных стекловолокном термореактопластов на основе ненасыщенных полиэфирных смол для напорной и безнапорной канализации и дренажа». А это лишь одна позиция из многих в госконтракте на выполнение комплекса строительно-монтажных работ по выносу инженерных коммуникаций из зоны строительства четвертого моста. А вот следователь, ведущий дело руководителей ПСК «Развитие», смог уверенно разобраться, чего хватает, а чего — нет, в сложной инженерной системе с томами спецификаций. Интересно, как он это понял? Откуда он это взял? Откуда вообще в следственных органах берутся люди, знающие инженерную науку лучше, чем инженеры?
Этот глупый вопрос недавно, вы удивитесь, обсуждали президент России Владимир Путин и министр внутренних дел Владимир Колокольцев на расширенной коллегии МВД. Говорили про давление на бизнес в рамках уголовных дел, на которое президент России обратил внимание в своем послании Федеральному Собранию. Министр пожаловался: это сами «представители деловой среды» друг на друга стучат, втягивают органы в свои разборки. Президент перевел слова Колокольцева с «докладного на человеческий язык», и получилось примерно следующее: это ж не люди с улицы вас втягивают, а «теневые партнеры» ваших сотрудников. То есть, избегая слов типа «крыша» и «коррупция», глава государства показал, что понимает, как все устроено и откуда в среде правоохранителей берутся дела против бизнеса, а также следователи, прекрасно понимающие реалии рынка и технические особенности сложных контрактов.
Если бы не помощь участников рынка со стороны, ни один правоохранительный орган не понял бы, в чем там нарушение правил, а тем более уголовное преступление. Но это о второй истории. В первой роль полиции выполняют аудиторы, и, как мы уже увидели, из-за этого все выглядит гораздо прозрачнее и сильно безопаснее для фигурантов, чем во второй. Ведь строители станции химводоочистки под уголовной статьей, а «Росстрой» — всего лишь в «повторном ценовом аудите».
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
