Что думают руководители вузов о законопроекте, позволяющем снижать плату за образование на удаленке?
С нынешней осени вопрос о целесообразности снижать плату за учебу в вузе в случае, если студентов перевели на удаленку, периодически поднимают в прессе. Где-то даже и соответствующие иски в суд готовятся. А на неделе с инициативой о поправках в закон об образовании, позволяющих делать удаленное образование дешевле очного, выступил ряд депутатов Госдумы.
Законопроект уже поступил в нижнюю палату парламента, ему присвоен номер 1065006-7. «Новая Сибирь» решила обсудить текст новации с руководителями новосибирских вузов.
Цель изменений провозглашается с первых строк пояснительной записки: уточнить условия договора об оказании платных услуг — то есть снижать ее, если вуз более чем на две недели применит дистанционные образовательные технологии. Нынешняя редакция закона об образовании гласит, что плату за услуги, равно как и основания для ее изменения, учебное заведение устанавливает самостоятельно. Но сегодня, пишут авторы законопроекта, когда из-за пандемических ограничений вузы проводят свои теоретические и практические занятия, а также аттестацию, при помощи онлайн-платформ, изменения этого положения назрели.
«Фактическая вовлеченность студентов в процесс в разы уменьшилась и не позволяет передать обучающимся знания и навыки в полноценном виде, как и проверить усвоение этих знаний, — констатируют авторы законопроекта. — Таким образом, введение предлагаемой законом нормы представляется оправданным и справедливым».
Однако проректор по учебной работе НГТУ-НЭТИ Сергей Чернов, напротив, считает, что все инициативы, направленные на снижение стоимости обучения в связи с переходом на дистанционный формат, однобоки, а сам проект — в большей степени популистская мера.
«Они рассматривают только одну сторону — студента. Но при этом есть вуз, преподаватели. И эта сторона не рассматривается никак, — говорит он. — Такой подход очень негативно скажется на финансовом положении вузов и на зарплатах преподавателей, у которых зарплаты и так не очень большие».
Проректор считает, что дистанционное — вовсе не значит некачественное. Преподаватели в таком формате тратят гораздо больше времени на организацию работы со студентами. При условии, что все это делается качественно, трудоемкость такого труда гораздо выше.
Наконец, саму постановку вопроса законодателями Сергей Чернов считает неправильной: они говорят про «удаленное образование», но такой формы нет. Есть очная, очно-заочная и заочная. А то, на что заставила всех переходить пандемия, — это очная форма с использованием дистанционного формата обучения.
Готов поспорить о терминах, используемых в законопроекте, и ректор НГУЭУ Александр Новиков: «То, что сейчас называется дистанционным обучением, раньше называлось активной формой образования. Оно, конечно, внедрилось так неожиданно и жестко, потому что деваться некуда было. Но оно внедрилось с разной степенью успешности. Весной — хуже, сейчас намного лучше».
По данным ректора, сегодня студентов на занятиях стало больше, чем весной, они стали более активны и получают больше информации. После онлайн-лекции у них остается подготовленная преподавателем «нархоза» презентация, а также видеозапись. А это и родителям позволяет контроль обеспечить (они могут посмотреть, кто из студентов был в системе и как участвовал), и самим студентам материал посмотреть сколько надо раз.
«Конечно, не хватает при этом взгляда глаза в глаза, — сетует Александр Новиков. — Вот я читаю лекцию, задаю вопросы, вижу, кто отвечает, помню, как их зовут, как они выглядят. А психологического контакта нет, и здесь, конечно, минус. Однако степень интенсивности образовательного процесса такова, что плату нужно повышать или, как минимум, не понижать. Мы, кстати, в этом году не индексировали плату, и это сразу привело к тому, что финансы просели у всех».
В целом Александр Новиков считает, что подход, предлагаемый авторами законопроекта, вреден для системы высшего образования, поскольку ведет к депрессивной оплате преподавателей и снижению мотивации студентов взять от вуза все за свои деньги.
А ректор НГУАДИ Наталья Багрова и вовсе не стесняется называть законопроект глупым. «Он, на мой взгляд, даже в комментариях не нуждается, потому что он не соответствует действующему законодательству, содержит фактические и нормативные ошибки, — говорит она. — Вузы действуют на основании федеральных государственных образовательных стандартов, и они не могут уменьшить количество контактной работы, которая ими предусмотрена. И мы не сможем умалять, и никто из ректоров не решится этого сделать. То, что они пишут про снижение количества контактных часов работы, не соответствует факту. Те часы, которые запланированы на работу профессорско-преподавательского состава, мы выдаем. Да, на электронных платформах, но, тем не менее, нельзя говорить, что «студенты недополучают». Они все получают, просто теперь — через экран».
Второй грубой ошибкой авторов проекта Наталья Багрова считает то, что они допускают дотирование образовательных программ из средств от приносящей доход деятельности до налогообложения. «Это можно делать из средств прибыли вузов после уплаты всех налогов. Сегодня мало найдётся вузов, у которых в условиях выпадающих доходов еще и прибыль образуется», — уверена она.
Дистанционка для университета архитектуры, дизайна и искусств обходится дороже, уверяет ректор. Вуз увеличил расходы на прокторинг (контрольные мероприятия по оценке знаний студентов), платформы, программное обеспечение, цифровые мощности.
«Я поддерживаю дистант, поддерживаю меры, которые приняли. Мы сразу «спрятали» всех своих профессоров старше 60 лет, они теперь работают дома, у нас их 46 человек. Здоровье студента и профессорско-преподавательского состава важнее всего. Да и прогресс неумолим: все равно на смену лошадям приходит телеграф. Сопротивляться этому бессмысленно», — считает Наталья Багрова.
Виктор ПОЛЕВАНОВ, «Новая Сибирь»
Ранее в «Новой Сибири»:
