О театре, в котором играют и комические оперы, и классическую оперетту, и одевили, и музыкальные комедии, и мюзиклы, и рок-оперы, и сказки для детей, рассказывает его бессменный руководитель.
Девяностые годы прошлого века в Новосибирской области (как и в других регионах страны) знамениты самыми причудливыми формами бизнес-проектов и сделок, многие из которых были на грани почти что уголовщины. У большинства руководителей театров и концертных организаций или опускались руки от отчаяния, или руки начинали шевелиться от желания заработать легких денег (от соблазна сократить или вовсе упразднить труппу, перейдя на рентный образ жизни, а то и просто открыть казино вместо театра). Именно в то время родилась поговорка директоров филармоний, располагающих собственными площадями: «Как бы взять и создать такую филармонию, да только без артистов!»
Новосибирским театром музыкальной комедии в то время руководил Владимир Евгеньевич Афанасьев — руководитель, обладающий безудержной фантазией с изрядной долей авантюризма. Помню, как он пришел ко мне в отдел культуры обкома КПСС с предложением объединить два «подходящих» театра города — оперный и театр музыкальной комедии. «Вот смотрите, Александр! — эмоционально излагал он суть проекта. — В среднем у нас получится три балета, две оперетты и одна опера (странным образом такого рода проекты в наши дни начали реализоваться в оперном театре)! Суммируются финансы и творческие силы двух театров, — продолжал Владимир Евгеньевич. — Представляете: «Летучая мышь» на сцене оперного — в прекрасных декорациях, с отличным оркестром и замечательными голосами!»
«Скажите, а кто останется директором этого объединенного театра, — спросил я тогда в ответ, — Бродский или вы?» Владимир Евгеньевич тут же успокоился. Конечно, он уже видел себя директором грандиозного театрального объединения. Увы, завершилась блистательная затея для него плачевно, с долгоиграющими последствиями, поскольку он решил, что казино в театре оперетты — это в духе традиций не только Лас-Вегаса, но и царской России, и подписал с какими-то предприимчивыми людьми долгосрочный договор на сдачу трети театра в аренду. Но потом что-то там пошло не так, и пришлось удирать из театра под покровом ночи.
Но это лишь начало нашей истории. Немедленно встал вопрос: «А кто вместо него?» Руководящий в тот момент нашей областной культурой Дубровин, посоветовавшись с Владимиром Миллером, предложил этот пост Леониду Кипнису, работавшему под его началом в Новосибирской филармонии мастером художественного слова, а затем и художественным руководителем.
Шаг был неожиданным. Но лишь на первый взгляд. Я в те годы общался с Кипнисом по работе, и он всегда производил впечатление человека грамотного, целеустремленного и творческого. В итоге он согласился на серьезное предложение. И теперь, спустя много лет, совершенно понятно, что это было одно из лучших и полезных для театрального Новосибирска назначений.
Леонид Михайлович принял театр в страшном, «полуразобранном» состоянии, когда там хозяйничали отнюдь не театральные люди. И поняв, что двум организациям в одном здании не ужиться, он стал действовать. Именно с этого неблагополучного периода спустя чуть ли не четверть века мы и начинаем разговор.
— Да, неприятный был этап, к нам тогда приходили лица, даже не считавшие нужным тщательно скрывать свое огнестрельное оружие. Когда я заявил им, что начинаю работу по расторжению договора, на меня посмотрели как на сумасшедшего, не посчитав нужным по-серьезному угрожать. Меня спасло то, что они не восприняли всерьез саму возможность расторжения договора, настолько были в себе уверены. А я обратился к опытным юристам, и мы начали готовить документы. Потом состоялся суд, который занял сторону арендаторов, — меня и их представителей приглашали в мэрию, где один достаточно известный в городе человек пытался убедить их и театр пойти на мировую. Словом, все было против нас.
— Как же удалось переломить ситуацию?
— Помогла прокуратура — один из ее руководителей, государственник, который серьезно изучил вопрос и стал помогать. И тогда, совершенно неожиданно для арендатора, было отменено решение нижестоящего суда. Это был мощный удар для наших «партнеров»: воспользовавшись условиями договора, они ободрали по всему зданию все, что было можно. Театр стал походить на жертву артиллерийского обстрела. Но зато мы остались одни, и пришло время думать о будущем.
— Леонид Михайлович, со стороны было видно, как вам пошагово удалось тогда уйти от стандарта советской оперетты — конечно, не во всем, лучшие образцы вы оставили… Но скажите, как получилось изменить главное, в том числе психологию большинства солистов, впитавших советскую оперетту всеми клеточками своего мозга, ведь то, что сегодня делает театр, — это очень далеко от того, что было. По сути, вы тогда пошли по пути именно музыкального театра, что и подтвердили недавним переименованием.
— Да, перестроить ведущую часть труппы, перевести ее на новый творческий путь было очень сложно. Многие не понимали, зачем это надо делать. Ведь зритель в театре есть. Ну, не полные залы, но есть! Зрители, которые по 40-50 лет ходили в этот театр, любили именно этот театр. Но мне было понятно, что это тупиковый путь. Я сделал так, я дал возможность каждому перестроиться. У кого-то получилось: посмотрите, к примеру, на Выскрибенцева. Он ведь просто молодец, в такой прекрасной форме. Но ведь были и те, кто пошел по самому простому в их понимании пути: использовать свои звания, свои заслуги и связи как рычаги давления на руководство театра. Было неприятно наблюдать, как в актерском закутке (у расписания репетиций и спектаклей — в двух шагах от моей приемной) собирались известные всему городу актеры, которые, выяснив, кто сегодня из гостей пришел на спектакль, выжидали. И стоило такому гостю появиться в коридоре, как они — как бы случайно — выходили из своего убежища и радостно начинали пожимать руки, улыбаться и провожать гостя в зал. Я как-то раз не выдержав сделал замечание одному известному актеру. Так он, нимало не смутившись, ответил: а что тут, мол, такого, мы используем возможности, наработанные годами.
Много всякого было, даже весы приходилось ставить на центр репетиционного помещения как серьезный аргумент в спорах о творческой форме. Случалось и по душам, и по долгу службы говорить с людьми, и разработать систему поощрений на труд, которая успешно себя показала и действует по сегодняшний день. Что, кстати, значительно разгрузило театр от случайных работников с малоиспользуемыми профессиями.
Именно так мы медленно, но верно двигались по новому избранному пути.
— У театра оперетты всегда была проблема с нехваткой музыкантов, профессиональных артистов балета, да и с вокалистами бывали проблемы. Как решается проблема сегодня?
— Это все в прошлом. У нас укомплектованный оркестр, балетная труппа, обновился состав солистов, пришло очень много интересной молодежи. Сегодня даже в оперный театр зовут наших вокалистов, чего никогда раньше не было.
— У вас нет ощущения, что вы поменялись с оперным театром местами в театральной жизни города? Ведь дошло до того, что они ставят у себя оперетты, а вы у себя — оперы?
— Давно есть такое ощущение. Уже не удивляюсь, когда у меня из соседнего здания просят ноты известных оперетт для работы над программами.
— Проблема любого музыкального театра, да и филармонии состоит в омолаживании зрительского контингента. Это будущее любой организации, это ее выживание, если хотите.
— Пожалуй, у нас сегодня на 80 процентов зрителей — это молодежь. Посмотрите наши странички в соцсетях, наш сайт. У нас в зале сидит молодежь. Ей это интересно, она бывает по нескольку раз на одном и том же спектакле. У нас постоянно обновляющийся состав композиторов, которые работают на театр. Практически все наши спектакли — это наш новый собственный продукт. Сегодня состав наших исполнителей способен играть репертуар любой сложности и любого музыкального жанра. Не открою секрета, но сегодня, когда мы объявляем кастинг, у нас на каждое место набирается целый лист желающих.
— Леонид Михайлович, меня поражает, что в век глобализации, когда считается нормальным и естественным просто брать готовый продукт и тиражировать его, вы во главу угла ставите создание собственных спектаклей, которые идут только в нашем театре. Более того, Новосибирский музыкальный театр постоянно использует музыку современных композиторов, в том числе и из Новосибирска. У вас четыре спектакля поставлены на музыку ученика Аскольда Мурова, Андрея Кротова. «Вия» я слушал два раза и некоторые номера я запомнил на память. Есть ли от этого эксклюзива какая-нибудь отдача, кроме моральной?
— Начнем все-таки с моральной отдачи. Наши спектакли нашли широкий отклик по всей стране не только среди слушателей, но и среди критиков. В период с 2003 года театр показал на всероссийском фестивале «Золотая маска» девять спектаклей, получил 12 премий «Золотая маска» и 41 номинацию (диплом фестиваля). («Граф Люксембург» — 6 номинаций, «В джазе только девушки» — 5 номинаций, «Фигаро здесь!» — 5 номинаций, «Сильва» — 5 номинаций, «Гадюка» — 6 номинаций, «12 стульев» — 5 номинаций, «Вий» — 4 номинации, «Безымянная звезда» — 8 номинаций, «Римские каникулы» — 9 номинаций. Одна из премий «Золотая маска» в номинации «За честь и достоинство» была в 2010 году присвоена народному артисту России Ивану Ромашко. Сегодня у нас две «Маски» за лучший спектакль в нашем жанре. И это в свою очередь помогает решать и экономические показатели.
— Да, все последние годы коллектив театра уверенно показывал прекрасные экономические показатели. Как закончился 2018 год?
— Мы показали 301 спектакль, у нас в гостях побывали почти 130 тысяч зрителей. Это «живые зрители» — люди, купившие за свои деньги билеты и пришедшие в театр.
— Каков показатель заполняемости зала? Где проходили эти три сотни показов?
— Не только на своей сцене. Хотя, конечно, своя сцена — это основная площадка. За год мы показали 268 спектаклей при среднем показателе заполняемости зала в 81 процент. Но мы выезжали в Москву, приняв участие в показе лауреатов «Золотой маски», выступали в области. Продолжали осваивать и зрительское фойе.
— Как насчет нынешнего первого полугодия?
— Нам не просто удалось сохранить высокие количественные показатели, но и улучшить их. Мы провели 208 показов, на которые пришли почти 100 тысяч зрителей.
— Ваши отличные результаты работы получили высокую оценку правительства Новосибирской области. Вас и театр можно поздравить с премией правительства, которую вам вручили весной 2019 года. Искренне поздравляю, это здорово!
— Спасибо. Это, конечно, для нас важный знак высокой оценки нашего труда.
— Вам в летний период удалось организовать встречные гастроли с Севастопольским драматическим театром. Как удалось провести это дорого- стоящее мероприятие?
— Действительно, у нас с директором Севастопольского театра возникла такая идея, и мы долго работали над ее реализацией. Нам оказали помощь региональное Министерство культуры и такая организация, как «Большие гастроли» при Министерстве культуры России. Я давно с ними работаю — написал заявку, и они нам помогли решить транспортный вопрос. Мы дали в Севастополе семь спектаклей, а наши коллеги — семь в Новосибирске на нашей площадке, которая побольше севастопольской. Считаю это очень хорошим показателем.
— Хорошо, в летнее, «тихое время» театралы пришли в театр, получив возможность познакомиться с новыми постановками, это многого стоит. А как прошли выступления в Москве? Там избалованный зритель, огромный выбор театров. Только при московском департаменте культуры их более 80. Не было проблем с реализацией билетов?
— Нет, нас уже знают в Москве, и билеты практически распределяли среди поклонников нашего театра. Более того, мне на показы пришлось «проводить» многих, в том числе министерских сотрудников. Так что там все прошло более чем замечательно.
— Леонид Михайлович, недавно театральная общественность обсуждала данные «Форбс» по суммам финансирования театров в стране — соотношение собственных средств и средств, вложенных государством. Оказалось, что наш оперный — в тройке ведущих. Почти два миллиарда средств, из них около 19 процентов своих, остальные — данные государством. Как у вас с этими показателями?
— Послушайте, при значительной разнице в бюджетах наших театров сравнивать и говорить об этом не имеет смысла.
— Какие премьеры нового театрального сезона ожидают театралов?
— Две премьеры мы уже показали. Семейный мюзикл нашего постоянного автора Максима Дунаевского «Мэри Поппинс» можно было впервые увидеть 23 марта. А 13 июня состоялась премьера его же вестерн-мюзикла «Отпетые мошенники». Третья премьера 2019 года запланирована на 13-14 декабря. Вот тут для многих будет полная неожиданность. Наш режиссер-постановщик «золотомасочных» спектаклей — Филипп Разенков («Безымянная звезда», «Римские каникулы») работает над постановкой музыкального спектакля по песням легендарного рокера и руководителя группы «ДДТ» Юрия Шевчука. Материал в стадии работы, так что я вам сказал только то, что могу сказать…
— В конце разговора о очень важном и, как мне кажется, недооцененном событии в театральной жизни не только Новосибирска, но и страны. Я имею в виду всероссийский театральный фестиваль новых музыкальных проектов «Другие берега». Феноменально, что в век глобализации, когда успешные менеджеры твердят о том, что надо тиражировать успешные проекты и не заниматься своими, вдруг появляется проект, в основе которого только свои спектакли и свой контент! Невероятно! Оказалось, что огромное количество театров продолжают заниматься творчеством, воспитывать взыскательную публику и заполнять залы, не тратя на тиражирование чужих проектов бюджетные средства. Расскажите немного об этом проекте, в создании которого вы принимали непосредственное участие.
— Впервые фестиваль был проведен весной 2004 года при поддержке Министерства культуры России, Союза театральных деятелей России, Союза композиторов России и Ассоциации музыкальных театров России и стран СНГ. В течение фестивальной недели в Новосибирске зрителям были представлены спектакли из Москвы, Санкт-Петербурга, Кемерово, Красноярска, Барнаула и Новосибирска, созданным за последние годы в жанре мюзикла. Собственное творчество — это главное условие проекта, в основе которого новизна и оригинальность музыкального и драматургического материала, современное постановочное решение.
Мы тогда, как говорится, попали в яблочко: современные произведения привлекли внимание как рядовых зрителей, так и профессионалов театра. Во время проведения фестиваля возникли возможность и потребность в общении с нашими коллегами, прошли круглые столы, семинары, обсуждения спектаклей с участием режиссеров, композиторов, драматургов, музыкальных критиков, презентации композиторами и драматургами новых произведений. Фестиваль вызвал огромный общественный резонанс и показал, что насыщение культурной среды положительно сказывается на имидже Новосибирска. И это очень важно, если мы хотим по-прежнему претендовать на звание культурной столицы Сибири. И еще один принципиальный момент. Если сидеть и стенать: «кризис, кризис» и ничего при этом не делать, то ничего и не будет, разумеется. А если плотно общаться, знакомиться с новыми сочинениями, смотреть спектакли своих коллег, расширять круг участников общего дела (от композиторов и либреттистов до режиссеров), то войдет, наконец, в наше сознание мысль, что легкий жанр не столь легок и не так плох, как иногда кажется. И что пора ему с периферии общественного сознания перебраться на более достойные рубежи. Это не я сказал, а Елена Третьякова написала в газете «Культура». Полностью с ней солидарен.
— В проведении третьего фестиваля принимает участие и «Золотая маска». Что нового привнесет в фестиваль наличие такого мощного партнера?
— Да, это партнерство позволило фестивалю стать еще более масштабным и продолжительным. Впервые в фестивальной программе принимают участие Санкт-Петербургский театр музыкальной комедии, Санкт-Петербургский музыкальный театр «Карамболь» и Свердловский театр музыкальной комедии. Большинство спектаклей отмечено высшей национальной театральной наградой. Открытие состоится 28 сентября, и первым можно будет увидеть очень известный спектакль Санкт-Петербургского театра музыкальной комедии на музыку Георгия Фиртича.
— Новосибирцам повезло, а вот в Петербурге на этот спектакль трудно попасть. Но и другие спектакли фестиваля — это событие, каждый из них, от «Эвиты» легендарного создателя рок-оперы «Иисус Христос суперзвезда», «Призрака оперы» и «Кошек» Эндрю Ллойда Вебера до «Винила» Евгения Загота и «Все о Золушке» Раймонда Паулса. Как удалось все это организовать? Это же не камерные спектакли, которые можно показать на клочке сцены.
— Хлопотное это дело. Но у нас слаженная команда профессионалов. А спектакли действительно масштабные, в некоторых из них на сцене будет до 130 человек. Представляете, что значит принять столько людей, разместить их, адаптировать оборудование гостей с нашим. Но другого пути нет. Театр должен развиваться и соответствовать духу времени.
— Вы упомянули, что первично в организации проекта играла заметную роль ассоциация музыкальных театров. Но у нас в городе есть еще и театр оперы и балета, который последние годы значительно дрейфует в сторону облегчения жанров своих постановок. Вы не хотите пригласить соседей к участию в вашем празднике?
— Да пожалуйста, мы открыты для всех!
Александр САВИН, специально для «Новой Сибири»
Фото предоставлено пресс-службой Музыкального театра
