Со следующего года в нашей стране начнут активно применять такой вид уголовного наказания, как принудительные работы, что станет альтернативой лишению свободы на небольшие сроки
БУДУЩИЙ год пройдет под гороскопическим знаком Огненного петуха. И это очень символично, поскольку связано с уголовным законодательством РФ и с «местами не столь отдаленными».
— Законодательство должно быть жестким, но в то же время современным и гуманным в разумном смысле этого слова, — так сформулировал проблему еще шесть лет назад в своем Послании Федеральному Собранию Дмитрий Медведев, будучи тогда президентом Российской Федерации.
Разумеется, никто не спорит с тем, что в современной уголовной политике проблема смягчения уголовного законодательства является центральной. Вот только в словах Медведева смущает странный оборот «гуманным в разумном смысле этого слова».
Тем не менее в самом что ни на есть разумном смысле с 1 января 2017 года в нашей стране начнут активно применять такой вид уголовного наказания, как принудительные работы, которые являются альтернативой лишению свободы на небольшие сроки. Осужденные будут работать вспециальных центрах, которые уже оперативностроят вТюменской иТамбовской областях, атакже вПриморье иСтавропольском крае. Пока же свободные места в подобных новых учреждениях исчисляются даже не тысячами, а сотнями.
Подобная альтернатива хорошо знакома людям постарше, которые еще не забыли мрачное слово «химия» — распространенное в СССР с середины 1960-х годов название принудительных работ. Официально это называлось еще страшнее: УДО — то есть условно-досрочное освобождение с обязательным привлечением к труду. Осужденных за незначительные преступления этапировали в спецкомендатуру, после чего распределяли в специальные общежития для работы на определенных предприятиях.
Народная формулировка «отправить на химию» была обусловлена тогдашним курсом на химизацию народного хозяйства, принятого ЦК КПСС в 1963 году под лозунгом «Коммунизм — есть Советская власть плюс электрификация всей страны, плюс химизация народного хозяйства». Для работы на химических предприятиях, как правило, имеющих вредные условия производства, требовалась рабочая сила, и силой этой стали условно-досрочно освобожденные заключенные. Конечно, их положение нельзя было сравнивать с колониями, но осужденные все равно находились за колючей проволокой и под надзором спецкомендатур.
В начале 1990-х годов этот вид наказания в большинстве стран бывшего СССР был отменен, но формы дармовой работы на государство остались.
Обязательные работы— вид уголовного наказания, заключающийся в выполнении осужденным лицом в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ. Впервые они были введены в российском законодательстве Уголовным кодексом в 1996 году, а применяться стали только с 2005 года. Подобная форма наказания, помимо России, предусматривается уголовными кодексами Франции, Испании и других стран. Разве что в России не решен вопрос, как поступать, если в ходе обязательных работ человек получил травму или профессиональное заболевание, поскольку медицинского и социального страхования в подобном случае не предусмотрено, так как трудовой договор, конечно же, не заключается.
Исправительные работы назначаются независимо от того, имеет осужденный основное место работы или нет. Если человек трудоустроен, он отбывает срок по основному месту работы. Если же осужденный болтался без дела, то его этапируют в места, определяемые органами местного самоуправления по согласованию с уголовно-исполнительными инспекциями, но в районе места жительства этого гражданина. Принудительные работы — это вовсе не новый вид уголовного наказания, поскольку он предусмотренв действующем законодательстве,Уголовный кодекс уже давно позволял использовать альтернативу лишению свободы за преступления, по которым наказание не превышает пяти лет лишения свободы. Наказание было попробовали начать применять с 2014 года, но не нашлось соответствующей матбазы. В отличие от исправительных работ, принудительные могут производиться вдали от места постоянного проживания осужденного, при этом его труд является оплачиваемым, но из зарплаты вычитается определенная денежная сумма.
Инициаторы «расширения фронта» принудительных работ особо подчеркивают, что российское уголовное законодательство начинает идти по пути гуманизации. Это особо подчеркивает заместитель директора Федеральной службы исполнения наказаний Валерий Максименко.
С другой стороны, исполнительная власть не скрывает, что этот вид наказания призван не только сократить число заключенных втюрьмах и дать шанс мелким преступникам исправиться относительно по-хорошему, но и принести в бюджет государства дополнительные финансовые средства.По словам Валерия Максименко, осужденные, приговоренные к работе в исправительных центрах, будут жить там обычной жизнью, а ряд ограничений сводится к тому, что они не смогут самостоятельно выбирать или менять работу и покидать исправительный центр без разрешения администрации. Также там запрещено играть в карты инаносить татуировки, запрещены алкоголь и наркотики — за все злостные нарушения может последовать замена наказания лишением свободы.
По словам чиновника, современные принудительные работы и нахождение в исправительных центрахможно сравнить с работой вахтовиков. Так что не исключено, что в народном фольклоре на смену «химикам» скоро могут придти «вахтовики»: прежде было обидно работникам химической промышленности, нынче придет очередь обижаться людям, работающим вахтовым методом.
Зато новоявленным «вахтовикам» жить станет полегче, чем в тюрьме: они смогут без ограничения пользоваться интернетом и телефоном и посещать врачей, пользуясь своим медицинским полисом. Кроме того, на содержащихся в центрахраспространяются в полном объеме все положения социального, пенсионного законодательства, в том числе Трудового кодекса. По решению суда из зарплаты осужденных в доход государства будет удерживаться от 5 до 20 процентов, а кроме того, они будут возмещать расходы на общежитие и оплату по искам о возмещении ущерба.
В Российской империи наказания, связанные с принудительным привлечением осужденных к труду, применялись издревле. История русской каторги начинается с конца XVII века, а при Петре I подневольная работа осужденных преступников быстро развивается и находит себе многообразное применение, в том числе в виде каторги на весельных судах (галеры греки называли катергонами, отсюда и пошло название).
Разумеется, Петр Алексеевич использовал и другие «общественно полезные» меры наказания: к примеру, во избежание массовых случаев заражения «нехорошими» инфекциями гулящих девок, пойманных возле расположения воинских частей, он безжалостно ссылал на принудительные работы.
При Екатерине II по тяжести преступления специальное Уложение предусматривало рудниковые, крепостные и заводские принудительные работы. В конце XIX века реформа лестницы наказаний стала крайне прагматичной, были упразднены последние каторжные тюрьмы до Урала, и правительство предоставило возможность уголовникам применять свои способности в Восточной Сибири.
Каторга формально была упразднена после падения царизма, но принудительное привлечение к труду использовалось в качестве наказания во всех уголовно-правовых актах советского правительства. Впервые такие акты появились в инструкции Народного комиссариата юстиции от 19 декабря 1917 года «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке проведения его заседаний». В 1919 году уголовные статьи определяли в качестве отдельного вида наказания «принудительные работы без помещения в места лишения свободы». Первые советские уголовные кодексы предусматривали возможность применения ссылки, соединенной с принудительными работами, а также исправительно-трудовых работ, отбываемых по месту жительства осужденного.
УК РСФСР 1960 года устанавливал два вида исправительных работ: отбываемые по месту работы осужденного и отбываемые в местах, определенных органами, ведающими исполнением приговора, в районе места жительства осужденного.
С 1996 года исправительные работы назначались исключительно осужденным, имевшим основное место работы, и заключались в привлечении осужденного к труду с вычетом в доход государства определенной части его заработка (до 20процентов). С 2003 года, согласно новой редакции статьи 50 УК РФ, исправительные работы могли назначаться только осужденному, не имеющему основного места работы, и отбывались в районе места жительства осужденного. В 2011 году в статью вновь были внесены изменения, согласно которым исправительные работы могут назначаться как осужденным, не имеющим основного места работы, так и имеющим его.
И все же такое послабление, как замена тюремного срока на принудительные работы, кажется недостаточно гуманным для особо прогрессивной части общества: некоторые правозащитники и судьи предлагают вообще декриминализировать преступления небольшой тяжести.
Ввести в систему российского права понятие уголовного проступка долго собирались еще в советское время, но так и не собрались — поэтому до сих пор россияне так и не знают, чем уголовный проступок отличается от уголовного преступления.
Недавно все с той же инициативой — дифференцировать наказание в зависимости от его тяжести — выступила уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова. Логика тут простая: за небольшие и средние прегрешения, совершенные впервые, человека все равно накажут, но при этом он не будет считаться судимым, что дает ему шанс начать жизнь с чистого листа, тогда как пребывание в местах лишения свободы легко может превратить нарушителя в закоренелого преступника. Кроме того, не отвлекая силы и средства на документирование малозначительных преступлений, следствие может получить возможность сосредоточиться на раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений.
Противники введения новой нормы в УК видят в ней лазейку для тех, кто и сегодня с легкостью обходит закон либо пользуясь своим социальным статусом, либо стимулируя лояльность правоохранителей взятками. Именно в связи с этим эксперты и предлагают четко закрепить в законе классификацию преступлений небольшой тяжести, которые подпадают под это понятие.
Акцент на смягчение Уголовного кодекса делается, как это было принято говорить в советское время, на перевоспитание трудом. И новый подход к уголовному праву заключается в том, что меняется концепция: неопасное деяние, которое не представляет большую общественную опасность, предлагается первоначально проводить через Кодекс об административных правонарушениях, а затем, в случае повторности, применять уголовное право.
Пока данная тема остается открытой. А вот на идею перевоспитания принудительным трудом уже отреагировали депутаты от КПРФ: они готовятся внести в Госдуму законопроект, который предусматривает применение уголовной ответственности для избирателей за продажу своих голосов. В качестве возможного наказания разработчики, помимо штрафа, предлагают применять к нечистоплотным россиянам такую меру, как принудительные работы. Трудно не согласиться с тем, что такая мера куда жестче, чем административное наказание, но все же лучше, чем садить за решетку.
«Восстановление справедливости посредством правосудия и защита прав потерпевших не должны приводить к пополнению преступного мира большим количеством новых кадров», — говорит Дмитрий Медведев все в том же своем Послании Федеральному Собранию. Но рассуждая таким незамысловатым образом, Дмитрий Анатольевич не берет в расчет такой модный в определенных кругах термин, как делинквентность.
Данное словечко, произнося которое, можно язык сломать, подразумевает иную ломку: нарушение принятых в обществе норм, правовых и социальных — от простого озорства до криминальных действий. Социологов, психологов, врачей и работников правоохранительных органов в последние годы беспокоит все более массовый характер проявления делинквентного и девиантного поведения граждан России.
Стоит напомнить, что девианты — это тоже индивиды, не согласные жить по правилам, которых придерживается общество, но почти все они — это так называемые люди дна, и именно поэтому их поведение не укладывается в приемлемые стандарты.
Два этих понятия не являются абсолютно равнозначными, они соотносятся друг с другом в качестве целого и его части. Всякое делинквентное поведение является нарушением каких-то законов, норм и правил, зато далеко не каждая девиация — это преступление, она становится делинквентной только под действием государства в лице его специальных органов, которые следят за исполнением формальных норм. То есть все зависит от законов, которые действуют в стране. А вот соответствует ли уровень развития общества действующим в нем законам — это совсем отдельная тема. Ведь, как ни крути, внести изменения в УК куда проще, чем изменить само общество.
