Перед АО «Вектор-Биальгам» стоит задача в условиях международных санкций выдать 5 млн доз «ЭпиВакКороны» до июля.
До выполнения правительственного задания по объему производства «ЭпиВакКороны», второй российской вакцины против коронавируса, новосибирскому производителю остается чуть более месяца. Однако пока линия розлива в форме шприц-доз на производственной площадке компании «Вектор-Биальгам», которую в марте открывал премьер-министр РФ Михаил Мишустин, выдала всего два миллиона. О проблемах и перспективах производства «Новая Сибирь» поговорила с генеральным директором АО «Вектор-Биальгам» Леонидом Никулиным.
— Если говорить принципиально: сможет ли ваше производство выдать требуемое количество доз вакцины?
— Возможность разлить такой объем у нас есть. По линии шприц-доз мы готовы выпускать от 4 до 5 млн в месяц. Это в нормальном режиме работы оборудования, с учетом технических перерывов. Без них — от пяти до шести. С запуском линии розлива в инъекционные ампулы и флаконы потенциал вырастет существенно — ее мощность от 9 до 10 млн доз в месяц.
— Ощущение, что про шприц-дозы вы говорите с некоторой неуверенностью.
— Потому что там есть определенные трудности. Это связано с тем, что некоторые российские поставщики необходимых для нас импортных материалов попали под международные санкции. Часть их идет из-за рубежа, потому что у нас нет таких производств. Некоторых никогда и не было, а некоторые сегодня перепрофилированы.
— По каким конкретно позициям есть трудности в поставках?
— Не буду уточнять, не назову компаний. И не просите. Мы работаем, идет переговорный процесс, усиление обязательств. Если все это обнародовать, процесс только затормозится. Пока могу сказать только, что есть надежда, что мы обойдем эту проблему. Словом, мы сегодня живем в ожидании какого-то сюрприза. Работать можем, но запасов на пару дней.
— Речь идет о европейском производителе? Могут ли его заменить, скажем, китайские?
— Да, речь про европейского производителя. Причем проблема там не в компании и не в таможне. Проблема с расчетами. То есть если найти другой банк — все закрутится. Дурная ситуация. Зачем они это делают? Своих же рабочих могут оставить без средств к существованию.
Что касается Китая, то работа с ним показывает, что они тоже не готовы делать поставки шприцев. Вроде сначала да, а потом начинаются какие-то сложности — то документов нет, то объемов.
— Вот уж Китай-то точно при желании может чем угодно завалить полмира.
— Завалить-то может, но только 50 процентов этого не будет иметь должного качества. Особенность китайского рынка в том, что гарантировать качество там может только государственная структура или компания, находящаяся под надзором государства. По крайней мере, мы в своих поисках вынуждены исходить из этого. Словом, мы ведем переговоры только с теми производителями, которые одобрены российским государством.
— Получается, что это как раз тот случай, когда импортозависимость российской фармацевтической отрасли ставит под угрозу обеспечение страны вакциной?
— Нет, это вы перегибаете. Выход всегда есть. Просто в данный момент мы ждем поставку необходимого материала. Например, упаковочного. Наши, российские производители не могут быстро его обеспечить. Это сложное, трудоемкое производство. Но все же не надо говорить, что оно нам неподвластно.
Сегодня мы выпускаем продукцию, идем к цели. С опаской, конечно. Единственное, за что могу поручиться: с запуском линии для ампул и флаконов, который произойдет в августе, мы станем совершенно независимы от импорта.
— Расскажите о ней подробнее.
— Вообще, сегодняшнее ожидание ее запуска подтверждает, что в свое время мы приняли правильное решение о ее приобретении. А если бы не эти санкционные истории, она бы давно могла работать, и мы сегодня вообще не испытывали никаких трудностей.
Год назад я уже получал оборудование для этой линии из Италии, деньги отослал вовремя, но итальянская сторона получила их только после Нового года. Оборудование все это таможне физически было доступно, но мне его не давали.
— Вы будто предвидели пандемию.
— Это оборудование не имеет отношения к «ЭпиВакКороне» и вообще не имеет отношения к коронавирусу. Оно предназначено для инновационных препаратов. Да, сейчас мы будем разливать на нем «ЭпиВакКорону», но решение о создании линии было принято не из-за коронавируса, а для снижения зависимости от импорта.
— Для снижения зависимости или все же освобождения от нее?
— Увы, нет — именно для снижения. Так что если санкции сдвинутся дальше, то многие производители вакцин под них попадут. Но мы надеемся, что этого не произойдет. Срыв контрактов — это штрафные санкции, убытки. Есть надежда, что неделя–две — и все успокоится.
— Не могут ли быть связаны эти сложности со специализированным противодействием выхода российского препарата на рынок?
— Не думаю. Зная рынок и длительное время на нем работая, иногда будто бы чувствуешь вот этот… запашок. Как мы развивались с вакциной от гепатита А — боролись с американцами, французами, австрийцами, со всеми пришлось побороться. И сталкивались и с информационным противостоянием, и с административным. Мы это все прошли. А здесь нет. Просто нужно решить вопрос, и это решение не в пределах России, а там.
— В прессе, тем не менее, уже открыто обсуждается наличие конфликта между «Вектором» и центром Гамалеи. Есть даже ученые, которые прямо говорят, что «ЭпиВакКорона» не работает.
— А я от некоторых ученых слышал, что и вообще прививаться не надо. Да сегодня в любом процедурном кабинете это обсуждается. Зачем это слушать?
— А ваша личная позиция какова?
— Я сам настойчиво добивался, чтобы нам дали возможность выпускать вакцину, чтобы люди быстрее вакцинировались, чтобы вакцинирование стало доступнее. Такую задачу поставило перед собой наше предприятие. Я и сам привился «ЭпиВакКороной». У нас в Кольцово большинство прививается векторовской вакциной. А кто-то идет на «Спутник V» — ну и пожалуйста, это дело каждого. С вакцинами от гриппа та же самая история: выбирай какую хочешь. И люди тоже спорили, какая лучше.
— Ну да, при всем вашем опыте работы с вакцинами сегодня ваша функция не в том, чтобы оценивать эффективность препарата.
— Я должен выпустить качественную вакцину, которая не нанесет вреда. Это самое главное, что я должен сделать. А за это я могу поручиться. Вакцина у нас проходит неоднократный контроль качества. Сбой может произойти только от неправильного хранения и транспортировки. Но это нам неподведомственно. Мы всю вакцину отгружаем на склад, а оттуда она централизованно расходится по регионам согласно разнарядке.
Я с уважением отношусь ко всем российским разработкам. Сам я более 20 лет занимаюсь инактивированной вакциной, поэтому когда чумаковцы выпустили «КовиВак», я был просто в восторге. Молодцы ребята. Большой труд вложен в это дело. Оценить его может только тот, кто знает, что за этим стоит.
— Это связано с тем, что там работа идет с живым вирусом, который потом инактивируют и, по сути, развешивают по ампулам?
— Ну, если совсем упростить. Вакцину от гепатита А я тоже выращиваю и инактивирую. Это очень сложно — работа в боксах, вторая группа опасности. И ни одной жалобы. За столько лет.
— Вы восторгаетесь мужеством людей, которые инактивируют коронавирус, а ведь он на фоне гепатита А менее опасен?
— Я бы так не сказал. Корона — страшная вещь. Совершенно непредсказуемые осложнения — риску подвергается каждый орган, куда вирус может пробраться. Плюс высокая мутогенность. Слава богу, у Гамалеи и «Вектора» появились эти вакцины, которые мутацию побеждают, — это большой плюс, это два шага вперед европейцев и американцев. Это и не нравится там, за границей. Потому что это очень мощный и денежный рынок.
— Мы в «Новой Сибири» однажды предположили, что «ЭпиВакКорона» в нашем регионе была бы популярнее всех вакацин, а потом открыли на сайте голосование и убедились, что это мнение разделяет большинство.
— Согласен, в Новосибирске люди должны иметь первоочередной доступ к нашей вакцине. Вон, травники говорят — лечись теми травами, которые на твоей родине растут. Поверьте, мы делаем все возможное, чтобы обеспечить «ЭпиВакКороне» максимальную доступность. Если запустим в июне шприцевую линию, все проблемы забудутся моментально, и мы закроем все обязательства.
Константин КАНТЕРОВ, «Новая Сибирь»
Ранее в «Новой Сибири»:
Внедрение в гражданский оборот неработающей вакцины — это просто преступления против собственного народа