Александр Петенев, лидер оркестра «Рви Меха» – личность известная не только в пределах Новосибирска. Когда-то он работал медицинским представителем, арт-директором различных заведений. Потом – плюнул на все и выбрал музыку.
Мы встречаемся с ним в баре «Harat's» на Фрунзе. Он немного опаздывает – совсем недавно «Рви Меха ОРКЕСТР» вернулись с гастролей.
— Привет! Мы на открытии этого бара выступали, кстати.
Александр заказывает зеленый чай. Мы начинаем.
Александр Петенев — лидер оркестра «Рви меха»
Почему музыка?
90-е. Обшарпанные подъезды, семечки, песни под гитару. Тогда музыка была для меня развлечением. Как раз был рассвет русского рока: не самые простые времена, все ждали перемен… и они происходили во всем и у всех. В творчестве музыкантов все отображалось.
К тому же у меня семья музыкальная. Родители слушали «The Beatles», «The Rolling Stones», Высоцкого.
В студенчестве взял гитару в руки, пробовал сам писать музыку, тексты. Начал играть в рок-группах, пытался создать что-то свое…
Не группа или банда, а именно оркестр
Оркестр, группа, музыкальный коллектив – это все синонимы. В рок-музыке коллективы принято называть группами, бандами, бендами, а в этно и ска приставка «оркестр» уже несет некий обозначающий смысл. «The No Smoking Orchestra», «The Brian Setzer Orchestra».
В какой-то момент мы ушли от звучания рок-группы: «ударник, ритм, соло и бас» за счет духовых, аккордеона, ритмики и ударных. Вот именно поэтому мы оркестр.
Ваша аудитория кто?
Абсолютно все. Фишка в том, что мы играем на разных площадках с разными форматами.
Вы специально подстраивались под аудиторию, чтобы быть разноформатными?
Мы вообще ничего не решали (смеется – прим. «Новой Сибири»). Я пишу, у меня с каждым периодом жизни что-то происходит, меняется. Люди вокруг тоже меняются.
Для каждого человека музыка наша актуальна: для подростков – это просто веселая, стёбная, провокационная музыка. Люди постарше видят в песнях сатиру, может, ностальгируют. Опять же, «дудки» и веселые ритмы.
Провокация нужна в музыке?
Конечно. Вспомните XVI век. Все эти гонения на скоморохов при Иване Грозном.
Тот же Аркадий Северный – это более чем провокационная музыка своего времени. Александр Вертинский – гениальный шансонье, был запрещен в царской России, как при Советской власти.
Эстрадная музыка в любом случае провокация: Леонтьев в обтягивающих штанах под куполом цирка с песней «Мой дельтаплан». Пугачеву в начале своей карьеры критиковали. Жанна Агузарова. Сергей Шнуров. Список бесконечен…
Почему зритель ищет провокацию?
Мы ищем провокацию в жизни. Любое искусство – отражение нашей жизни. Наверное, поэтому.
Вы заимствуете музыку у других коллективов?
Сейчас очень много разной музыки, но вся она имеет свои корни. Какие-то направления циклично входят в моду, пробыв несколько десятилетий в забвении. У каждого музыканта в ОРКЕСТРе своя школа, свои предпочтения. Это чувствуется в аранжировках. Мы всегда стараемся что-то создавать. У нас есть своя фишка. Сравнивают нас, конечно, с более известными исполнителями ска. Это нормально. Есть и у группы «Кино» похожие вещи на «The Cure» и Игги Попа. Всем известная «Лада Седан» – мотив народной македонской песни. Вся русская альтернатива под копирку с импортных команд делается.
Если человек ничего, кроме «Ленинграда», не слышал, то да: он скажет: «Рви меха» – это «Ленинград». Я уже привык, что нас по энергетике и по звучанию дудок часто сравнивают с ними. Мне очень приятно.
Меломан найдет у нас много чего и из ска, балканской музыки, восточно-европейской, клезмера, рока... У нас эклектика, тут трудно с конкретными исполнителями сравнивать. Я стараюсь всегда расширять свой музыкальный кругозор, чтобы не допустить откровенного плагиата. Если цитирование происходит, то оно намеренно – чтобы художественно подчеркнуть фишку.
Группировка «Ленинград» очень сильно повлияла на вас?
«Ленинград» был в сфере моих интересов. Помимо Шнура московская и питерская ска-сцены 90-х многими коллективами прославились: «Странные Игры»,«Male Factors», «Distemper», «Ska-Jazz Review», «Markscheider Kunst», «Spitfire», из которого ребята потом пошли играть в «Ленинград». Нельзя сказать, что «Ленинград» – это локомотив русского ска. Сергей Владимирович создал проект, который стал самым известным в этом направлении.
Сейчас запрос на кураж большой?
Он всегда был. Либо это придворные шуты, либо гармонист на свадьбе, либо коллектив музыкальный. Человечество жить не может без этого. Лучше веселиться, чем грустить.
Сейчас людей трудно удивить. Одна из фишек потребления – человек не должен быть доволен, ему необходимо жаждать чего-то еще: иначе он удовлетворит все потребности, а какой в этом смысл?
Из ска-направления люди знают только «Ленинград».
Ну, на самом деле – да. «The Beatles» раньше тоже просили сыграть что-нибудь «чужое», пока у них продюсер не появился, и они не стали Битлами в том понимании, в котором они есть.
Любое направление в музыке взять – наивная аудитория будет помнить только самого популярного исполнителя. В ска-музыке это Шнуров, в панк-роке, к примеру, «Sex Pistols» или «Гражданская оборона». Тут вопрос контекста, ассоциаций каждого.
Вам что ближе: «Sex Pistols» или «Гражданская оборона»?
«Гражданская Оборона».
Почему?
Во-первых, группа русскоязычная. Во-вторых, именно сибирский панк-рок более интеллектуальный и менее коммерческий. Это честная музыка. Я жил в это время. Для меня эта музыка молодости, подростковых тусовок и поиска себя.
В последнее время все стали вспоминать про «ГрОб»: в кино Летов, в театре Летов… С чего вдруг нас снова захлестнула «летовская» волна?
История всегда была циклична. Абстрагируемся и представим: Виктор Цой, Дэвид Боуи и современная инди-сцена. Вроде абсолютно разное исполнение, а прислушаться – общего много.
Что для вас «андеграундная музыка»?
Миф. Нет андеграунда. Сейчас общество ориентировано на потребление, а музыка – это продукт.
Любой андеграунд – это как вывеска или модный лейбл. Вы можете пить крафтовое пиво в модном баре, а можете пить самое дешевое в местной пивнухе. Разницы нет: вы же все равно пьете пиво. Также и с андеграундом.
Я могу, конечно, ошибаться, но в шоу-бизнесе никогда не было и не будет андеграунда. В 80-х в Ленинграде был создан рок-клуб, из которого вышли «Аквариум», «Зоопарк», «Кино»… Тогда это можно было назвать андеграундом. На концерт надо было попасть. Были квартирники подпольные.
Сейчас тоже такое есть, но это скорее дань моде, развлечение. Рок 80-х был идеологией, протестным движением, самовыражением. Свою музыку нужно было отстаивать. Сейчас, например, абсолютно неважно, в каком виде ты выходишь на улицу. А в 90-х годах у молодого человека сережка в ухе или какие-нибудь рваные джинсы, берцы: причем не камелоты или мартинсы, как сейчас модно, а обычные солдатские ботинки, кожаная куртка и стрижка подлиннее – это уже вызывало массу вопросов.
Вы какую музыку слушали в подростковом возрасте?
Как все. «Кино», ДДТ, «Гражданская Оборона». У Егора много хороших альбомов. Я, на самом деле, уже с шести лет знал, что такое кассетный магнитофон. В совсем мелком возрасте слушал и «The Beatles».
Немного странное сочетание: ДДТ и «Гражданская Оборона».
Нет. Странно – это когда «Ласковый май» и Егор Летов. А тут… одно потяжелее, другое полегче. Я не был никогда фанатом. Я старался разную музыку слушать. Мне интересно было разбирать музыку, понимать как в этой композиции «это сыграно», а в этой – «это».
Последний вопрос. Самый наивный и глупый — почему именно «Рви меха»?
Потому что весело. Душа от веселья разворачивается. Народ кричал гармонисту на свадьбе: «Рви меха!». И он «рвал» гармонь или баян. И все были счастливы.
Фото: из архива исполнителя.
