Истинные причины проблем сельского хозяйства, сравнение этой отрасли с западными вариантами и перспективы развития — эти темы «Новая Сибирь» обсудила с генеральным директором ООО «Соколово» Анатолием Степановым, бывшим председателем аграрного комитета Законодательного собрания Новосибирской области.
— Какие причины проблем АПК можно выделить?
— В первую очередь стоит сказать об отсутствии мелкого товарного производства. Если точнее, оно осталось в недоразвитом состоянии, хотя обязано было вырасти из личного подсобного хозяйства. Вообще, я абсолютно уверен, что категория ЛПХ ушла вместе с социалистической эпохой. В то время крестьянство получило возможность вести его, чтобы хоть как-то существовать, потому что заработная плата выдавалась один раз в год. Сейчас это совершенно другое.
— Зародыши фермерства?
— По сути да, но фермерство — это тоже искривленное понятие. Сегодня оно выросло до каких-то парадоксальных вещей. Фермер, который работает сам, в составе своей семьи, — это классический вариант фермерства. Как только он начинает использовать наемный труд — он автоматически становится предпринимателем. Правда, многие считают, что классический фермер — это анахронизм. Я не согласен, потому что изучал это явление во многих странах. Там работает вся семья — найма нет.
— Это эффективно?
— Конечно. Известный факт — если работаешь на себя, то производительность резко повышается. В СССР были колхозы — все было общим. В итоге одни делали вид, что работали, другие делали вид, что платили. Семейные фермы необходимы для сельского хозяйства, а не ЛПХ.
— Но ведь есть ограничение в территории, которую сможет обработать фермер со своей семьей, а также ограничение в поголовье скота.
— Действительно есть, и это легко рассчитать. Например, если взять растениеводство, то это 100-200 га, если свиноводство, то это 100-200 голов, если крупный рогатый скот, то это около 50 голов. Эти цифры подтверждены практикой, мировым опытом, а также технологическим развитием. Но в любом случае критерием здесь выступает живой труд. Члены семьи спокойно смогут их обработать и содержать животных. И что важно: не в таких условиях, как сейчас.
— А что не так с условиями?
— Они чрезвычайно плохие. Возьмем свиноводство: отсутствует система контроля над состоянием здоровья животного, профилактика, технологии вообще нулевые. Вы зайдите на любую свиноферму в Дании — там стерильность. Но датский фермер даже не думает о том, чтобы заниматься и воспроизводством, и выращиванием, и переработкой, — там глубочайшая специализация и кооперация. Это две составляющие, которые двигают прогресс в сельском хозяйстве.
— А для такой узкой специализации у нас не слишком много работников в сельском хозяйстве?
— Напротив, людей катастрофически не хватает. Если взять отдачу с гектара земли и сравнить ее с европейской, то волосы дыбом встают, как они нас опережают. А чтобы достигнуть этого результата, нужно, чтобы площадь земли была покрыта людьми. АПК — это армия, это огромная масса людей, как пчелиные соты. Улей отличный пример — сама природа создала эту систему. Нам нужно просто ее использовать. А мы сегодня съеживаемся. По подсчетам, в регионе не обрабатывается порядка миллиона гектаров сельхозземли. И самое плохое, что оттуда уходят люди.
— А если бы вам предложили зайти на эту территорию?
— Тут, конечно, вопрос. Мне представляется, что эффективному сельхозпроизводителю не нужны большие площади. Нам нужны, если так можно выразиться, клоны эффективных собственников, управленцев. Возьмите, например, хозяйство Юрия Бугакова — у него 30 тысяч посевных площадей, но он так устроил управление, что ему этого вполне хватает. Инвестором должен быть не иллюзорный человек с деньгами, а те люди, которые осели на этой земле и начали ею заниматься. У нашего ООО «Соколово» — 15 000 га земли, и мы выдаем последние три года свыше 30 центнеров с гектара. Тут нужен определенный баланс. Баланс эффективности и объема.
— Но ведь главное, чтобы желание было работать, а у многих есть желание только пить.
— На самом деле, это иллюзия. Можно пить неделю, месяц. А потом человек приходит к мысли: а зачем, какой смысл? В питие и небытие, в которое ты идешь? Конечно, нет. Это объяснение тех, кто не хочет решать проблему и нести ответственность. Вот у меня пьяниц нет. Причем я понимаю, раз человек работает на меня, я должен создать ему исключительные условия труда, заработной платы и так далее. А если я этого не сделаю, он не будет работать производительно. Нужна система, еще раз говорю — все должно быть мобилизовано.
— Что конкретно нужно делать?
— Вообще, в регионе должен возникнуть институт развития АПК, где будут собраны в едином месте и пространстве все специалисты. Необходимо создать систему развития сельских территорий и агропромышленного комплекса. В советское время была реализована программа освоения целины, когда были построены электросети, дороги, поселки, школы — весь комплекс. Территория была освоена. А до этого была Столыпинская реформа, когда крестьяне из перенаселенной части страны поехали в Сибирь. Вы посмотрите, как сейчас располагается сетка поселков: расстояние между ними 10-15 км. В математике и физике есть законы, по которым действует вся вселенная. Их не опровергнешь. Так и в экономике. Главным в этой науке является закон прибавочной стоимости. Он гласит, что ее создает только живой труд. А у нас сказали, что деньги делают деньги. Посмотрите, как радикально изменилась структура производительных сил в Новосибирской области. Промышленность занимала 75 процентов, а сегодня всего 15 процентов. Зато торговля раньше занимала 8 процентов, а теперь все 80 процентов. Мы торгуем не тем, что производим, по большей части. Посмотрите на продукты, которые лежат на прилавках. Стройматериалы, удобрения, средства химзащиты, семена — все торгуют этим, но где производители?
— А как найти баланс между производством и торговлей?
— Посчитать. Найти экономическую модель. Теория баланса существует. Возьмите нашего соотечественника, лауреата Нобелевской премии Леонтьева — он ее разработал. Сегодня во всем мире экономика работает по такой системе. Мы постоянно говорим о рынке, конкуренции, но как мы можем конкурировать с Европой, если область производит в среднем 16 центнеров зерновых, а там доходит до сотни. Новосибирская область утратила свои производственные мощности по переработке сельхозсырья. Нет ни одного общероссийского бренда. Вот есть алтайский мед, мука, сыр. И мы знаем, алтайское — это хорошо. А наше генеральное направление — вектор на завозимую продукцию. Сейчас задумали размещение в регионе оптово-распределительных центров (ОРЦ). Это очень правильный ход, если его появление сбалансировано связанными технологическими цепочками. Поле — ферма — убойный пункт — мясоперерабатывающий завод — молочный завод, далее ОРЦ и дальше торговые сети. Я убежден, если такие цепочки не будут созданы — это будет последний гвоздь в гроб нашего сельского хозяйства. Чтобы решить проблему, как я и говорил, нужно опираться на два кита: кооперацию и специализацию. Конечно, в этом вопросе нужно учитывать и климат. Но не теряясь в предубеждениях.
— Предубеждениях?
— Это как с мнением о том, что климат очень плохой, — это отговорки. У нас уникальная территория, у нас нормальный климат. Взять Австрию — горная страна. Там чрезвычайно экстремальные условия, летом может снег выпасть, но у них очень развиты сельское хозяйство и агропромышленный комплекс. Они производят прекрасное оборудование. Почему? Потому что люди разумно взяли и определили, что они будут делать, что на их территории можно эффективно производить, как учесть интересы всех.
— А у нас так получится?
— Пока у нас учитываются интересы не всех. Зато все говорят: «Мы же не Германия, у нас экстремальный климат, у нас люди пьют». И это настолько «вдохновляет» чиновников, что они предпочитают сесть на денежный поток и просто сидеть. Мы теряем колоссальные возможности. Новосибирская область — это мощнейшая сельскохозяйственная территория, только ею надо распорядиться правильно и мобилизовать работников. Возможно, следует обратиться к специалистам. Например, к Анатолию Незавитину, который в советское время возглавлял областной аграрный сектор, это человек с колоссальным опытом.
