Профессор Института экономики РАН Иван Стариков написал о личных моментах из встреч с Дмитрием Босовым.
Нет, друзьями мы с ним не были, скорее приятельствовали.
Иногда играли в хоккей. Помнится, он экипировался налегке: краги, щитки на ноги, налокотники и шлем – это давало ощутимое преимущество. Его легкое телосложение «породы» гончих, позволяло делать стремительные и неукротимые ледовые прорывы на ворота соперников.
Сегодня вспоминали Босова со Славой Фетисовым. «Нет, Вань, в «Ночной хоккейной лиге» старшие товарищи указали Диме, что так не честно, и он играл уже в полной амуниции. Штучный был пацан!», — горько вздохнул мой давний друг и легенда мирового хоккея.
А познакомились мы с Дмитрием Борисовичем так.
Предвыборные вихри губернаторской кампании свели нас в Новосибирске.
Надо сказать, что в то славное время, благословенных 90-х, предсказуемость избирательных процедур компенсировалось непредсказуемостью результатов любых выборов.
Сейчас все наоборот. Да и волеизлиянием народа это можно назвать, обладая недюжинным чувством юмора.
Тогда любой мало-мальски приличный мэр областного центра обязательно должен был «схлестнуться» с губернатором на выборах главы региона.
Случилось это и в столице Сибири в 1999 году.
Дмитрий и дружественная ему TWG Льва Черного поставили на мэра Новосибирска Виктора Толоконского.
Обещанный призовой бонус, в случае успеха, волновал сердце любого крупного бизнесмена. На кону стоял гигант металлургической индустрии — электродный завод и Листвянский угольный разрез с уникальными запасами антрацита в придачу.
Меня, заместителя министра экономики России и кандидата в губернаторы, никто всерьез не воспринимал. Все «снаряды» во втором туре были заготовлены против Виталия Мухи — пламенного коммуниста, действующего главы региона и просто хорошего человека.
И надо же такому случиться, мы с Толоконским выбили политического тяжеловеса — Муху в первом туре.
Признаться, это вызвало смятение в штабе оппозиционного градоначальника.
Вот тогда и состоялась наша первая встреча с Дмитрием Босовым.
Для себя давно заметил, первое впечатление о человеке – самое верное и точное, и оно остается таким, если только не пытаешься себя обмануть ненужными надеждами.
Безусловно, в этой личности совсем не богатырского сложения таилась громадная воля и удивительно острый ум.
Дальнейшее наше общение только подтвердило мое первое впечатление.
Поговорили. В итоге он сказал: «Надо было ставить на тебя Иван, но теперь ничего не поделаешь, будем дожимать».
Дожали!
И я уехал обратно, «сторожить и дворничать» в Правительство РФ.
Потом иногда встречались в Москве.
В апреле 2014 года мы – объединенная оппозиция — совершили политическое чудо, выиграли выборы мэра Новосибирска, причем, в однотуровой кампании.
Я был одним из творцов этой славной Виктории, получил пост вице-мэра и стал готовиться к выборам губернатора. Это была моя третья попытка взять высоту.
Позвонил Босову.
— Подъезжай! — коротко ответил он.
Встретились в алюминиевом здании компании «Аллтек» на Минской. Стены его кабинета были увешаны психоделическими картинами, воспевающими на разные лады «крылатый металл». Книжные полки классиков и современных авторов занимали значительную часть роскошного интерьера. Было заметно, что рука хозяина часто прикасалась к корешкам дорогих изданий.
Я с жаром рассказывал, что в этот раз обязательно и бесповоротно стану губернатором. Он слушал и иронично улыбался:
— Романтик ты, Ваня…
Подошел к книжным полкам, порылся, достал томик любимого Губермана, полистал, протянул мне.
— Вот, здесь про тебя:
«В кровати, хате и халате покой находит обыватель.
А кто романтик, тот снует и в шестеренки хер суёт».
— Никаких выборов, Ваня, давно нет, как, впрочем, и политики. Никто тебя никуда не пустит. Извини за прямоту.
Так и случилось.
Последняя наша встреча была год назад.
Я услышал, что Босов собирается строить дублер Северо-Муйского тоннеля, чтобы решить проблему отгрузки своего антрацита на экспорт. Угольные «пробки» на Транссибе серьезно тормозили развитие его бизнеса.
Я с жаром доказывал, что нельзя бесконечно перелицовывать парадный мундир Александра III. Великий Сибирский Рельсовый Путь, как ни крути, был спроектирован в конце XIX века, морально и физически устарел. Рассказал про свой проект «Транссиб 2.0», показал расчеты. Упомянул Пола Кругмана, его «Пространственную экономику» и Нобелевку за 2008 год.
В этот раз он слушал меня внимательно и одобрительно кивал головой:
— Все так, Ваня, все так, спору нет. Однако, увы, друг мой. Тут ты не только елбанский агроном, но и елбанский мечтатель. Чтобы такие проекты делать, страну надо менять Ваня. Страну! Как у тебя тут написано: «политико-экономическая модель себя исчерпала».
Конечно, образ Дмитрия Босова, рационального человека и жесткого бизнесмена, будет неполным.
Помню, он заглянул ко мне в министерский кабинет на Миуссах. Трезвонили вертушки. Босов терпеливо ждал. Зашла Марина, директор инвестиционного департамента. Надо было срочно подписать какие-то бумаги. Я обратил внимание на ее заплаканные глаза.
— Марина, что случилось?
— Иван Валентинович, у племянницы обнаружили рак, операция в Израиле, собираем деньги. Может у вас есть знакомые, которые помогут, — всхлипывая, смущенно спросила она.
— Сколько надо?
— Да хоть сколько! Надо собрать 22 тысячи долларов.
Она взяла бумаги, утирая слезы, вышла.
В тот раз поговорить с Босовым так и не удалось, меня срочно вызвали к министру.
Вернулся к себе через два часа. На столе лежал увесистый конверт. На нем было написано: «Ваня, передай Марине. Ни у кого ничего не проси. Дима».
Марина иногда звонит мне и говорит, что ставит свечку за его здравие. Теперь будет ставить за упокой его мятежной души.
Думаю, на Высшем Суде этот конверт перевесит все твои грехи, вольные и невольные.
Светлая тебе Память, Дмитрий Борисович!
Иван СТАРИКОВ
(Опубликовано в Facebook, воспроизводится с согласия автора.)
Ранее в «Новой Сибири»:
