Рубрика: Культура

Команда «Красного факела» продолжает подбирать ключи к русской классике. В марте большую сцену театра населят герои повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» (18+). В ритме режиссерской концепции Петра Шерешевского провинциальное купечество шагнет из позапрошлого столетия в наше время и променяет добротные хоромы на панельные жилые массивы, оставив, однако, за собой право на необузданные и даже преступные страсти.

Повесть «Леди Макбет Мценского уезда», жанрово обозначенная Николаем Лесковым как очерк, в 2024 году отмечает 160-летие. По материалам биографов, над произведением писатель работал, гостя у брата в квартире при Киевском университете. Писал в осенние месяцы по ночам, запираясь в комнате студенческого карцера, и в дальнейшем вспоминал эти экзерсисы как весьма непростое для себя время: «А я вот, когда писал свою “Леди Макбет”, то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи».

«Леди Макбет Мценского уезда» должна была открыть серию очерков, посвященных «типическим женским характерам нашей местности». Всего Лесков планировал написать двенадцать произведений о представительницах разных сословий. За историей купчихи могли бы последовать сюжеты из жизни дворянки, старосветской помещицы, крестьянской раскольницы, повитухи. Не сложилось. То ли писатель перегорел, то ли судьба первого очерка в цикле автора не впечатлила.

Леденящая душу история про молодую купчиху Катерину Измайлову, совершившую тройное преступление из запретной страсти, стала первым описанием женщины-серийной убийцы в русской литературе, но вкусу строптивой литературной общественности не потрафила. Дело было не столько в художественных достоинствах произведения, сколько в недостатках его автора, чей характер и манера узнаваемо описывать коллег на страницах своих сочинений сделали Лескова изгоем и отверженным. Литераторы и критики окружили «Леди Макбет» стеной молчания, что не помешало антилучу «в темном царстве» шестьдесят лет спустя вырваться на свет и обрести невероятную популярность у художников и читателей. Уже в ХХ веке вокруг повести выстроились питательные мифы (например, о том, что в основу пьесы легло реальное уголовное дело, хотя на самом деле тройного душегубства в полицейских анналах не значилось, но был единичный случай убийства невесткой старика-купца, который Лесков запомнил по своему детству), Катерина Измайлова стала лицом национального эпоса, а сам сюжет породил множество интерпретаций.

Кино, драма, опера, куклы, живопись, графика, мультипликация ‒ десятки и десятки вольных и близких пересказов «великой трагедии чувств и страстей», из которых на долю театрального Новосибирска выпало слишком мало. Лидером по количеству постановок «Леди Макбет Мценского уезда» можно считать Новосибирский театр оперы и балеты, где только в обозримом прошлом дважды обращались к одноименной опере Шостаковича. Академический «Красный факел», несмотря на бурные 104-летние отношения с классикой, к «высокой драме» Катерины Измайловой никогда не прибегал, да и к корпусу  произведений Лескова обращался прежде лишь однажды ‒ для постановки повести «Левша».

В нынешнем сезоне «Леди Макбет Мценского уезда» открывает сет весенних премьер. Мотивы повести Лескова найдут дорогу на большую сцену «Красного факела» благодаря режиссеру Петру Шерешевскому и его альтер эго драматургу Семену Саксееву. Время действия ‒ наши дни. Локация ‒ типовой спальный район, которым на одной шестнадцатой части суши нет числа. Катерина Измайлова выросла в провинциальных районах-кварталах, после замужества, став супругой нелюбимого, но состоятельного предпринимателя, переехала в город-миллионник. Правда, вокруг мало что изменилось – те же дворы, те же панельки, те же серые пейзажи ‒ скука и тоска. Все изменилось, когда в жизни молодой женщины появился мужчина, ради которого она готова «в огонь, в воду, в темницу и на крест». В борьбе за свое счастье и вполне материальные желания возлюбленного Катерина потеряла счет человеческим жертвам. Через текст Лескова, написанный 160 лет назад, создатели спектакля стремятся исследовать сознание современного человека и найти ответы на вопросы: изменилась ли наша природа? Стали ли мы цивилизованнее? Насколько тонка грань, отделяющая нас от преступления? Жив ли пресловутый «нравственный закон внутри нас»?

«Лесков очень хитро переплетает этакую сказовость, сказочность языка, которым он ведет рассказ, с абсолютно холодным злом, расчетливостью и полным отсутствием моральных ориентиров у героев этой истории, — рассказывает режиссер спектакля «Леди Макбет Мценского езда» Петр Шерешевский. — От этого еще страшнее в этой сказочке. Мне хотелось именно этот страшный диссонанс сохранить. Перенося историю в сегодняшний день, сохранить этакую блестящую конфетную обертку. А внутри еще выпуклее на контрасте банальное, безэмоциональное зло. Вообще мы рассказываем о банальности зла, о его обыденности. О том, что в сегодняшнем мире, кажется, никакую грань и не переступают, а убивают так же просто и обыденно, как зубы чистят. И это может происходить рядом, за стенкой, почти на наших глазах, мы и не заметим. Или не хотим замечать. Нам проще прикрыть глаза, чтобы не брать на себя моральную ответственность».

О подчеркнутой сценографическим решением (художник Фемистокл Атмадзас) панельной среде обитания, способной таить и порождать лиходейства разного пошиба, театр «Красный факел» размышлял накануне премьеры тщательно и неспешно. Архитектор и урбанист Никита Васильчинко, заглядывая в ретроспективу, рассказывал о том, как наши города наводнила типовая застройка, и предлагал пути обращения «человейников» в милые сердцу и глазу уголки. А клинический психолог Анна Лепихина давала практические советы по сохранению ментального здоровья и отмечала здравое зерно в реинкарнации «Леди Макбет» в наших широтах: «Это очень интересный ход. Игра на стереотипах ‒ тоска, изоляция, серость, отчужденность, отсутствие интереса. Катерина Львовна ‒ женщина яркая, страстная. Ее душа хотела бы любви, сцены. Если бы рядом были подруги, с которыми она могла отвести душу, или арт-школа, где она могла выйти на сцену и реализовать себя, скорее-всего ее близкие уцелели бы. Но она была тем человеком, который постоянно находился в эмоциональном напряжении, дискомфорте, а в детстве, скорее всего, пережил нарушение эмоциональной привязанности. Поэтому впервые встреченное тепло, отклик, восхищенный взгляд стали для нее самым важным, омутом, в который она бросилась с головой. У кого было кислородное голодание, у того будет потом кислородное опьянение».

Модифицированный большим временным скачком купеческий дом, где «ни звука, ни человеческого голоса», в спектакле «Красного факела» населит голосами композитор Ванечка (Оркестр Приватного Танца). Подчеркнув заданное Лесковым решение ‒ тканье портретов из нитей песенно-лубочной лирики, постоянный соавтор режиссера наделит каждого персонажа своей мелодией и выведет на сцену «живые» музыкальные инструменты: как вполне знакомые сцене тромбон, гитару, ударную установку, глокеншпиль, так и диковинные типа «утюгона» ‒ аналогового синтезатора из утюгов.

Что получится из чудного пролесковского мира, зрители узнают 16 и 17 марта. Пока артисты разучивают музыкальные партии и совершенствуют сценическую историю в финальных репетициях. Заглавную роль исполнит актриса Юлия Новикова, а объект ее необузданной страсти сыграет Денис Ганин.

«Мы, актеры, привыкли выступать адвокатами своей роли – защищать, оправдывать, искать мотивы. Но режиссер сразу поставил задачу: никаких оправданий ‒ быть прокурором своей роли. Зло и добро ходят рядом. И серый пейзаж за окном не мешает случаться страстям. Любить так любить. Во все времена», — говорит краснофакельская Леди Макбет.

Кстати, это второе вхождение творческого (и супружеского в жизни) тандема в образы Катерины и Сергея. Уничтожать препятствия на пути своих отношений им уже приходилось в классической версии лесковского сюжета на сцене Норильского Заполярного театра драмы. Впереди ‒ новый круговорот любви, беды и страсти. «Когда-то мы уже играли эти роли, но сейчас все по-другому, — отмечает Денис Ганин. —  Как будто это был сон, а сейчас мы проснулись и оказались в другой реальности, где нужно все начинать сначала».

Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»

Фото Василия ВАГИНА

 

 

 

 

 

 

 

 

В Центре культуры и отдыха «Победа» с 27 марта по 1 апреля пройдет ежегодный фестиваль независимого американского кино.

Читать далее «AmFest-2024» представит экспериментальные работы и новые имена

Балет «Корсар» —знаковый для Новосибирского театра оперы и балета: в июле 1946 года его премьера в постановке Михаила Моисеева открыла первую страницу истории новосибирского балета.

Бывший ведущий солист Большого театра Петр Гусев стоял у истоков советского балета, и первое, что балетмейстер сделал, приступив к работе художественного руководителя балета новосибирского театра в 1962 году, — повторил свою постановку балета «Корсар», которую ранее ставил в ленинградском Малом театре (Михайловский театр). Именно в Новосибирске он воссоздал балет Петипа в полном виде, и со временем «Корсар» в редакции Гусева стал переноситься на другие сцены страны. Его поставил в Кировском театре ученик Гусева Олег Виноградов, вернул на родную сцену теперь уже Михайловского театра Фарух Рузиматов, на новосибирскую — Игорь Зеленский. Недавно обновил постановку экшен-балета наш сегодняшний собеседник — солист петербургского Михайловского театра Александр Омар, поработавший над ним и как балетмейстер, и как хореограф.

Читать далее Балет-блокбастер «Корсар» возвращается на новосибирскую сцену

«Творческий процесс дает гормоны счастья — эндорфины», — говорит художник Чернов. И это можно почувствовать на выставке, которая открылась в Центре культуры ЦК19, на которой представлены работы известных новосибирских художников-графиков Сергея Гребенникова и Андрея Чернова «Графический умысел города».

— Сергей Гребенников и Андрей Чернов — уважаемые новосибирские художники, десятилетиями развивающие свои уникальные стили. Авторы идут в ногу со временем, постоянно разрабатывая свежие подходы к излюбленным темам. На выставке графические города Сергея оживут в генеративных видеороликах Андрея, представляя уникальный синтез традиционной абстракции и новейших медиа, — делится впечатлениями куратор ЦК19 Анастасия Эрмиш. Так что не случайно в одном из интервью Чернов говорил: «Появляется новый вид — человек играющий. Все мы на самом деле дети, и весь интерес в играх, — это заложено в нас с детства».

Сергей — абстракционист, который использует геометрические формы и цвета, чтобы передать свои эмоции и идеи. Его работы полны символизма и метафор, они отражают его глубокое понимание абстрактного искусства. Автор экспериментирует с различными материалами и техниками, чтобы создать уникальные произведения, приглашающие зрителя к диалогу.

Андрей — нейрохудожник, использующий новейшие технологии и искусственный интеллект для создания своих работ. Его произведения, созданные с помощью нейросетей, удивляют уникальностью и непредсказуемостью. Художник исследует новые горизонты в искусстве и стремится к инновациям.

Графика стимулирует мышление художников и зрителей, вызывая вопросы о взаимодействии между технологиями и искусством, о роли художника и зрителя в создании и интерпретации произведений, о границах традиционных форм искусства. Смешение самых разных дисциплин и жанров, сочетание традиционного и нового, поиск новых форматов способны привести к появлению новых направлений в графике.

6+

Ранее в «Новой Сибири»:

Владимир Фатеев в арт-центре «Красный»: Не реалист и не примитивист

See more

Просветительский проект «По классике», запущенный театром «Красный факел» в прошлом сезоне, продолжает погружать зрителей в контекст грядущих премьер. На горизонте первые показы спектакля «Леди Макбет Мценского уезда». Действие драмы по мотивам очерка Николая Лескова перенесено в наши дни ‒ в спальный микрорайон, ставший визуальным центром сценографии и одним из ключей к образу главной героини. Это концептуальное решение подвигло креативную команду театра исследовать тему панелек и поговорить с клиническим психологом Анной Лепихиной о «Панельной среде обитания и ментальном здоровье» (12+).

Героиня известного очерка Николая Лескова томилась в купеческом доме. В сценической версии режиссера Петра Шерешевского Катерина Измайлова выросла в провинциальных районах-кварталах и лишь после замужества переехала в город-миллионник. Правда, вокруг мало что изменилось – те же дворы, те же панельки, те же серые пейзажи. Можно ли среди всего этого быть счастливой? Влияет ли на психику такой пейзаж? Не сводят ли героиню с ума одинаковые серые высотки?

Социологи и неврологи утверждают, что современная многоэтажная панельная застройка оказывает серьезное влияние на человека. Невыразительность и однообразность микрорайонов, отсутствие стилистики и эстетики, преобладание четких параллельных линий, одинаковые повторяющиеся элементы – пребывание в такой среде ведёт к стрессу и усилению негативного состояния, а может и спровоцировать депрессию. На лекции организаторы предлагают поговорить о влиянии типовых панелек на психологическое состояние горожан и разобраться, почему все происходит так, как происходит. А еще как практикующий психолог Анна Лепихина даст рекомендации по улучшению качества жизни для тех, кто обитает в «каменных джунглях». Встреча пройдет 6 марта на Малой сцене театра «Красный факел».

Просветительский проект «По классике» запущен командой «Красного факела» прошлой весной и продолжает свою работу в 104-м театральном сезоне. Чтобы зрители могли глубже погрузиться в контекст каждой премьеры, театр приглашает специалистов из разных областей знаний. Юристы, историки, ученые, театральные критики, архитекторы, психологи и представители других профессий применяют свои навыки решения нетривиальных задач и рассказывают о том или ином аспекте произведения, которое в самое ближайшее время войдет в репертуар театра «Красный факел». Таким образом, «По классике» не только расширяет взгляд на вселенную автора и породившее его время, но и обнаруживает не всегда очевидную сюжетную связь с современным миром.

Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»

Молодежный «Первый театр» ‒ одна из самых юных драматических команд Новосибирска, однако за пятнадцать лет работы в истории коллектива было достаточно неожиданных поворотов, судьбоносных решений, открытий, экспериментов и смены вех. Сейчас театр находится на новом этапе развития и осуществляет творческие поиски вместе с молодым новосибирским режиссером Джеммой Аветисян. Первым спектаклем, выпущенным художественным руководителем, станет драма «Зойкина квартира». Свое видение пьесы Михаила Булгакова Джемма Аветисян представит в марте. О том, как живет сегодня команда «Первого», какие корпоративные ценности взращивает и чем превращенный в дом свиданий швейный цех Зои Пельц приманил молодую труппу, режиссер рассказывает в интервью «Новой Сибири».

— Джемма, что сегодня собой представляет «Первый театр»?

— Это сообщество молодых и талантливых деятелей культуры. У каждого из нас своя профессиональная палитра возможностей, но вместе мы большая команда единомышленников, которая верит в успех и видит идеальную картину нашего общего будущего. Сейчас в труппе 13 артистов. Это и выпускники нашего театрального института, и сложившиеся актеры, и студенты, которые еще учатся, но уже участвуют в наших спектаклях. Мы открыты, готовы к новым людям, идеям и делаем все, чтобы максимально профессионально и качественно воплощать наши замыслы.

— Какими качествами должен обладать актер, чтобы вы захотели видеть его в своей команде?

— Первичное для меня ‒ это энергетика. С ней сталкивается зритель, когда приходит в театр, с ней работаю я как режиссер. Важно также, чтобы человек меня слышал, был внутренне пластичным, отзывчивым, выполнял задачи, которые я перед ним ставлю. Еще я убеждена, что артист не может существовать без актерской инициативы, которую должен проявлять не только на репетициях, но и в деятельности театра. Быть генератором идей и лидером внутри труппы. Кроме того, мы приветствуем открытость, честность. У нас нет многоэтажных уровней устройства. Если в большом театре, чтобы попасть к худруку, нужно написать восемь «служебок» и дождаться, пока он откуда-нибудь прилетит, то у нас дверь всегда открыта. Мы постоянно разговариваем. Возможность доверительного диалога очень важна. Я прошу доверять моим действиям и словам. Все, что я делаю в этом театре, направлено на то, чтобы улучшить наши рабочие условия и творческий процесс.

— За последние два сезона в театре изменилось все ‒ труппа, руководство, стиль, репертуар. Удалось ли сохранить доверие зрителя?

—  Конечно, у «Первого театра» уже была своя наработанная аудитория. И тот зритель, которому важно задавать вопросы и работать над смыслами, остался с нами. Пришли и другие люди ‒ наши. Новое позиционирование театра, которое мы пытаемся транслировать разными способами, притягивает публику. Зрители с любопытством присматриваются к нам, хотят за нами следить, а мы подогреваем их интерес единственным известным театру способом ‒ художественным результатом.

— За полгода вы дважды провели ребрендинг. Удалось найти свое лицо или все еще находитесь в поиске?

— Изменения визуального стиля, которые произошли в начале сезона, были не столько ребрендингом, сколько желанием обнулиться. Нам хотелось уйти в нейтральную ноль-позицию, чтобы сформулировать свои мысли и найти идеи, которые нас отражают. На это потребовалось полгода. В декабре мы внутри театра презентовали наш фирменный стиль, а с нового года запустили его в публичную плоскость. Сейчас активно обживаем новый логотип, разрабатываем сувенирную продукцию.

— Какие смыслы и ценности заложены в вашем лого?

— Мы хотели уйти в сторону минимализма и абстракции. Вдохновлялись геометрическими символами, как и многие другие современные институции: например, московский Театр на Бронной. Наш логотип отражает суть нашей деятельности. В центре расположен главный символ театра ‒ маска, заявленная не в бытовом ключе, как ее привыкли видеть, а в абстрактно-геометрическом стиле. Маленькой изюминкой, которая сразу цепляет внимание, стала помещенная в абрис маски звездочка. Это и символический глаз, и путеводная звезда, ориентир. Мы видим цель и все вместе идем к ней. Еще один семантический слой логотипа ‒ здесь каждый звезда. У нас небольшой театр, где никто не сидит на скамейке запасных. У каждого яркая индивидуальность и ведущие роли. Все есть на фотографиях и по праву являются лицом театра. Даже новые ребята, которые только пришли в театр и пробуют свои силы, выходят на сцену в небольших ролях, как только оказываются к ним готовы. Я считаю, что артисты не должны сидеть без дела. Когда актер не выходит на сцену, он занимается чем угодно, только не творчеством. Если же актер работает, то его тело, мозг, интеллект направлены на создание спектакля. Он ищет свой персонаж, делает и улучшает роль. На интриги и все остальное просто не остается времени.

— Боитесь интриг?

— Слава богу, у нас такого нет. Я пока не чувствую холода по спине, когда прохожу по театру. Наоборот. Мы интегрируем разные неформальные типы общения. Настраиваем свою экосистему, и за полгода многое удалось сделать и внутри театральной структуры, и в плане формирования внешнего образа, и для налаживания диалога.

— Художественное руководство театром ‒ очень большая и серьезная работа, действительно ли вы готовы идти с «Первым театром» в ногу много лет?

— Конечно, хочется сыграть вдолгую. Художественным результатом для театра может быть не только спектакль, но и его деятельность в целом. Если вспомнить точку, из которой мы вышли, и посмотреть туда, куда мы пришли, то нетрудно заметить произошедшие изменения. Не потому, что было плохо, а стало хорошо. Я не хочу давать оценок. Но перемены есть, начиная с мелочей ‒ табличек с фамилиями артистов, названием цехов и назначением комнат.

— А что с ними не так?

— Их просто не было. Еще осенью на дверях висели таблички театрального института, который не работает в этом пространстве уже четыре года. Из таких мелочей ‒ красивых табличек, атмосферных фотографий, уютного зала, тематических украшений к праздникам ‒ и создается аура театра. Для нас это действительно важно. Мы не относимся к своей работе формально, мы вкладываемся, придумываем, погружаемся в идею ‒ и это нас сильно заряжает. Может быть, так происходит еще и от того, что мы довольно молодые люди. Не у каждого еще есть семья, дети. Все нацелены на свою карьеру, становление, получение опыта. Даже в понедельник, когда по расписанию железно выходной, артисты приходят репетировать. И если есть необходимость сделать третий вызов, никто не противодействует. Все понимают, что так надо.

— В скором времени вам предстоят «Большие гастроли» в Красноярск и обмен сценами с тамошним музыкальным театром. Не самая очевидная коллаборация для камерной драматической труппы.

— Мы уже начали активно сотрудничать с коллегами из других городов. Осенью я выпускала в Красноярском музыкальном театре спектакль, и у меня сложились очень хорошие отношения с его руководством, которые послужили началом для сотрудничества в рамках программы «Большие гастроли». На самом деле, когда зрители посмотрят спектакли «Первого театра», никаких вопросов не будет. Я работаю не только как режиссер драматического, но и как режиссер музыкального театра. Половина нашей труппы окончили институт по специальности «Артист музыкального театра». Таким профессиональным ресурсом грех не пользоваться. В нашем репертуаре много музыкальных спектаклей, и мартовская премьера ‒ «Зойкина квартира» ‒ не будет исключением.

— Как вы планируете выстраивать репертуарную стратегию «Первого театра»?

— Процитирую своего мастера и других великих мастеров: я хочу делать театр для людей. Формулировать вопросы, смыслы, вступать в диалог со зрителем, решать вопросы «жизни человеческого духа». Многие режиссеры сегодня используют театр для демонстрации своего эго, пользуются артистами исключительно как материалом и утверждают, что им не важно, что скажет зритель и присутствует ли он в зале вообще. Нам с такими режиссерами не по пути. Мне кажется, театр существует для зрителя. Вспомните, как сложно было в пандемию. Театры были закрыты для публики, тем не менее все искали и находили способы оставаться со своими зрителями на связи. Чтобы театр существовал, нужны артист, зритель и спектакль, между которыми возникают особые отношения, энергетика, магия. Мы не случайно общаемся с публикой после спектакля. Не потому, что хотим доказать, какие мы здесь все гениальные, а от того, что нам действительно важны чувства и эмоции людей, сидящих в зале. Даже если им что-то не нравится, мы хотим в этом разобраться и понять, почему сегодня этот спектакль так воспринимают.

— Почему для своей первой режиссерской работы в «Первом театре» вы выбрали пьесу Булгакова «Зойкина квартира»?

— Сначала я планировала выпустить большой сложный драматический спектакль, потому поняла, что «Первому театру» сейчас нужно другое название и другая форма подачи материала. Я посмотрела в свой режиссерский кейс, увидела «Зойкину квартиру», которая то привлекала меня, то отталкивала как режиссера, и решила, что это стопроцентное попадание. Сделала набросок распределения, оно получилось идеальным. Артисты и роли сложились, как пазл. Получилось необычно, органично, специфично. А потом, разбирая произведение, поняла, что не могу его делать без музыки. Ключом к нашему спектаклю стала музыка Вертинского, которая очень ловко ложится на драматургическую фактуру Булгакова. Аранжировки к песням Вертинского создает Максим Мисютин ‒ композитор и заведующий музыкальной частью театра «Красный факел», ‒ любимые и знакомые песни прозвучат в неожиданном и динамичном ключе. Благодаря такому решению в нашем репертуаре появится музыкально-драматический спектакль, который распахнет весь профессиональный ресурс наших артистов. Художник по свету ‒ мой соавтор и профессионал Вадим Дмитриев. Будет манко, вкусно, атмосферно.

— Не буду даже заикаться про актуальность. Глядя на новостную ленту, понимаешь, что «Зойкина квартира» ‒ опять про сегодня. Может быть, даже слишком про сегодня.

— Да-да, она актуальна как никогда. Но перед тем, как принять решение о постановке, мне было важно понять для себя, про что это и в какую сторону стоит «копать». Не будем скрывать, «Зойкина квартира» ‒ безумно политизированная история. Это зашито в шлейфе, подтекстах, репликах. Но для меня это абсолютно экзистенциальная пьеса про выбор. Человек балансирует между двумя пропастями, пытается понять, куда ему шагнуть, но есть ощущение, что падение неизбежно. Эта тема транслируется прежде всего в самой главной героине. Зоя могла спокойно уехать или открыть в своей квартире настоящую швейную мастерскую, чтобы честно зарабатывать деньги. Но она осознанно и намеренно остается и затевает авантюру, при помощи которой решает свои внутренние проблемы, выпускает своих «демонов». Этот выбор, который кажется ей единственно верным, яростным и правильным, потом убивает ее саму. Не общество, не режим. Кстати, другим персонажам пьесы тоже приходится делать свой выбор, и жизнь каждого меняется буквально в контексте одного дня. То же самое мы можем наблюдать в наше время. История вообще имеет свойство повторяться.

— Вы тоже сделали свой выбор: 35-летнюю вдову, искушенную и опытную женщину, которую Булгаков охотно сравнивает с дьяволом, в вашем спектакле играют две очень молодые актрисы, хотя в труппе есть более очевидные кандидаты на эту роль.

— Делая распределение, я отталкивалась от характеров наших актрис. Ярославна Хлебникова и Кристина Кашко кажутся милыми и наивными девочками, но на самом деле в них есть чертовщинка, свои «демоны», противоречия, обиды, язвы, раны, которые обжигают и поджигают. Мне кажется, благодаря роли Зои Пельц их темперамент удачно раскроется. Кроме того, у девочек интересная визуальная фактура, такая стать, что в нынешней хозяйке «швейной мастерской» легко увидеть хрупкую молодую даму, которая еще десять лет назад носила чулки Баленсиага, а сейчас вынуждена включить инстинкт выживания, ходить в мужском костюме и разговаривать низким голосом. Безумно харизматичную и женственную Милу Щеголькову мне показалось интересно будет увидеть в образе Аллы Вадимовны, который должен быть очень ярким и соблазнительным. Эта героиня не так проста, как кажется. Появляется всего два раза, но разрушает планы всех присутствующих в Зойкиной квартире людей. В другом составе эту роль играет Арина Лебедева ‒ тоже очень харизматичная актриса, за внешней хрупкостью которой срывается еще большая внутренняя разрушенность. В иных обстоятельствах Арина играет Манюшку и легко трансформирует свою энергию и опыт в новый образ.

— В вашей интерпретации пьесы есть необычный момент. Два персонажа ‒ китайцы Херувим и Газолин ‒ будут разговаривать на своем языке. И специально для этого погрузились в незнакомую языковую среду.

— В тексте пьесы эти персонажи разговаривают на русском языке. Но для нашего премьерного спектакля артисты занимаются с коучами по китайскому и французскому языку во главе с Юлией Мельниковой. Не буду раскрывать всех интересных деталей, но этот элемент станет неожиданной и яркой изюминкой нашей постановки. К любым мелочам и деталям нужно подходить профессионально.

— Булгаковский текст не только прекрасен, но и коварен. Здесь либо пан, либо пропал. Кажется, и для вашего театра это отнюдь не проходная вещь?

— У нас нет других вариантов: нам нужно взлететь. Не будут скрывать, «Зойкина квартира» ‒ это ставка театра. Не все на зеро, конечно, но мы сосредоточили в премьерном названии очень много ресурсов. В этом спектакле занята вся труппа, придумана масштабная для нашей сцены и бюджета декорация. Но цель оправдывает средства. Мне кажется, все получится.

Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»

Фото Гульназ ВДОВИНОЙ, Артема ХУДЯКОВА и Павла УСАЧЕНКО

 

 

 

В марте этого года возобновится сотрудничество дирижера Владимира Ткаченко с Новосибирским театром оперы и балета. Под его управлением пройдут два спектакля из популярного цикла «Моцартиана» на Малой сцене, а также опера «Паяцы» на Большой сцене. Впервые главный дирижер Пермского театра оперы и балета встал за оркестровый пульт НОВАТа в спектакле «Волшебная флейта» в декабре 2023 года. Накануне своих мартовских спектаклей в Новосибирске Владимир Ткаченко рассказал о себе и своем профессиональном становлении.

Читать далее Владимир Ткаченко: Моя основная задача — налить зал звуком