Заявления о позоре в консерватории имени Глинки вводят в состояние дежавю: в Новосибирском оперном театре все начиналось так же.
Вот увидите: смена ректора Новосибирской консерватории имени Глинки нас всех еще порадует. Совершенно неожиданная, она теперь открывает серьезные перспективы для музыкального вуза. Можно не сомневаться, что теперь финансирование консерватории будет стабильным, вуз наряду с оперным театром станет форпостом консервативного искусства, а его здание приобретет полагающийся федеральному учебному заведению лоск.
Новый руководитель, пока и. о. ректора, но также и главный режиссер Новосибирского театра оперы и балета Вячеслав Стародубцев, которого Министерство культуры России назначило быстро и неожиданно, с оценкой нынешнего состояния вуза себя не сдерживает.
«Это позор, — сказал он на пресс-конференции в ТАСС. — Преклоняюсь перед педагогами, которые фактически занимаются подвижничеством».
Вячеслав Стародубцев настроен деловито — прямо видно, как у него засучены рукава и играют бицепсы. Его спросили: нормально ли, что кафедру дирижирования в консерватории, судя по опрометчивому сообщению министра культуры России Ольги Любимовой в твиттере, теперь возглавит худрук оперного Дмитрий Юровский? Мол, ведь чтобы назначить кого-то — нужно сначала кого-то уволить? А он, не моргнув глазом, отвечает: «Конечно же, я знаю процедуру назначения руководителя кафедры, которая обычно проходит через ученый совет. Будем вникать в документацию для того, чтобы разделить кафедру. Все-таки оперно-симфоническое дирижирование — это одна специализация, а хоровое — другая».
Никто и спорить не посмел бы: надо будет — разделят. Тем более все согласны про здание консерватории: оно давно требовало ремонта. Недавно обновленный фасад явно делался на скорую руку при очевидно ограниченном финансировании. Музыкальный вуз федерального значения жил на какие-то крохи из бюджета. Судя по сайту госзакупок, за прошлый год он потратил на текущие нужды чуть более 20 млн рублей. Это включая 1,7 млн на ремонт кровли (тянуть уже было нельзя) и 7,5 млн на ремонт центра прототипирования, проконтролировать работу которого Минкульт приезжал как раз накануне отставки прежнего ректора.
Сетования Вячеслава Стародубцева вводят в состояние дежавю. В 2015 году с подобных оценок начинал пришедший в театр оперы и балета Владимир Кехман. Тогда журналистов интересовала судьба постановки оперы «Тангейзер» и репертуарные планы, а новый директор удивлял разговорами про недопустимое состояние туалетов в театре.
Что в результате? Театр молниеносно обновился радикально. Точно и не посчитать, какие суммы за эти годы удалось привлечь театру из федерального бюджета. Три миллиарда? Шесть? Все последующие годы было ощущение, что поток денег не ослабевал. В порядок были приведены зрительный зал, фойе, репетиционные помещения и купол. Осталось дело за малым — привести в порядок фасад, но и без него театр прямо обрел вторую молодость. Не случайно в 2019 году он попал на третью строчку составленного журналом Forbs рейтинга самых состоятельных театров России. По доле бюджетного финансирования новосибирский оперный опередил всех — она была близка к 80 процентам.
Ясно, что театр попал не только под крыло серьезного арт-менеджера, но и под крышу влиятельного экономического субъекта. В отличие от бывшего директора театра Бориса Мездрича, этот субъект умел добиваться поставленных целей в виде федерального финансирования.
Кто это был? Наверняка некто более весомый, чем Владимир Кехман, ставший одним из моторов преобразований. Да и вряд ли даже компания «РСК-Ренессанс», занимающаяся ремонтом театра в последнее время.
У группы, которая сегодня готова к освоению денег для обновления консерватории, есть четкая выверенная стратегическая линия. Определяющие ее политику люди умеют ждать, добиваясь своих целей не спеша. За последние почти четыре года стоимость ремонта большого зала консерватории выросла с 84 млн до почти 700 млн рублей. Только ремонтировать его никто не спешил, пока консерваторией руководила Жанна Лавелина, а попечительский совет вуза возглавляет Михаил Симонян.
Жанне Лавелиной теперь придется жить с таким тяжким грузом на совести, как разобранный орган. Музыкальная общественность сегодня не сомневается, что он оказался в таком состоянии исключительно по ее вине.
«Это не просто болевая точка, а катастрофа, — вздохнул на пресс-конференции Вячеслав Стародубцев. — Вокруг этого органа было столько проходимцев, из-за которых было потеряно время».
Но ладно, бросьте. Плакать по 43-регистровому органу уже не стоит. В ближайшие годы федеральные деньги в консерваторию, в большой концертный зал и в него просто потекут рекой.
Вот увидите: облик консерватории имени Глинки изменится радикально. Здесь приведут в порядок столовую, учебные залы, туалеты. Если не получится восстановить орган, то наверняка купят новый, еще «более уникальный». Наверняка будет наконец освоено и пространство внутреннего двора. Можно не сомневаться, что всяческая поддержка теперь будет оказана всем начинаниям в консерватории.
А уж с кафедрами — какими надо — тем более все сделают правильно.
Виктор ТИТОВ, специально для «Новой Сибири»
Ремонт большого зала консерватории за 700 млн сделает прежний подрядчик
В здравоохранение Новосибирска привлекут больше федеральных средств
Михаил Симонян: У великой музыкальной истории Новосибирска — ужасное обрамление
