«Архивостроение» это более 50 свидетельств избранных новосибирских проектов в области современного искусства с начала 90-х и самого начала 2000-х — фотографии, афиши, газетные статьи, видео. Опираясь на имеющиеся документы, ЦК19 стремится формулировать историю актуального искусства в регионе. Интересно, что как один из основных трендов этой эпохи демонстрируется творчество литературно-показательной группы ПАН-клуб, действовавшей на поле газеты «Новая Сибирь» и радовавшей публику своими текстами и публичными акциями.
В 2020 году ЦК19 запустил исследовательское направление и в течение трёх лет собирает архивные материалы о развитии художественных процессов в городе (с конца 1980-х годов до наших дней). Этот процесс стал важной частью программной деятельности институции по работе с локальным современным искусством.
Основа коллекции – личные архивы художников, фотографов, публицистов, кураторов и участников событий, досье сибирских авторов последнего советского и первого постсоветского поколений. Систематизированы также архивные материалы галереи «Зелёная пирамида», клуба «Чёрная вдова», No Soap Gallery, Фонда им. Кондратюка, Сибирского центра современного искусства (СЦСИ) и менее известных художественных самоорганизаций.
Избранные документы из коллекции ЦК19 презентуют архивную работу как инструмент создания цельных историй из разрозненных фактов и материалов. Часть архива институции доступна на онлайн-платформе RAAN (Russian Art Archive Network) для исследователей и всех интересующихся современным искусством.
Выставка «Архивостроение» включает в себя свидетельства семи проектов, иллюстрирующих художественную сцену Новосибирска в период с 1992 по 2008 гг.:
Международный фестиваль современного искусства «Перекрёстки» (Crossroads) в Академгородке с участием музыкантов, художников и актёров (1992).
Реабилитационная дуэль между Пушкиным и Дантесом, организованная актёрами театра Афанасьева и новосибирским ПАН-клубом (1994).
«Лента Стёбиуса»: акция галереи «Зелёная пирамида», объединившая хэппенинг с юмористическими транспарантами в центре Новосибирска и поэтические чтения (1995).
Трёхдневное «заточение» двенадцати художников в бомбоубежище, названное «Убежище-вне-времени» (1999).
Синтетический аудиовизуальный эксперимент Pornojazz группы Nuclear Losь и новосибирских видеохудожников (2001).
Большой кураторский проект Константина Скотникова «Парадиз в Новосибирске» (2004).
Обобщающая «Выставка выставок», подводящая итоги работы галерей «Чёрная вдова» и No Soap (2008).
Немного флибустьер, немного Остап Бендер и Петр Вайль с Хемингуэем, доктор исторических наук, профессор Института этнологии и антропологии РАН Константин Банников написал новую книгу. Презентация красочного издания «Шамони. Горы и люди» недавно прошла в ГПНТБ СО РАН.
Театры Новосибирска готовят для зрителей праздничные программы, посвященные 78-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне. 9 мая на большой сцене «Красного факела» пройдет единственный показ театрализованного концерта «Письма Победы». В программе, литературную основу которой составила фронтовая переписка, а также воспоминания и дневниковые записи свидетелей эпохи, задействована почти вся труппа академического театра, брасс-квинтет «Медь» и Студия творческого развития «Жить на Севере…».
Праздничный концерт ко Дню Победы, представленный в одном из прошлых сезонов в камерном пространстве театра
Театр «Красный факел» каждый год встречает День Победы в кругу зрителей. Концерты, посвященные празднованию 9 мая, проходили как на третьей сцене, в камерном пространстве «КаФе», так и под открытым небом на театральной площади. В этом году театрализованный концерт впервые будет представлен в пространстве большой сцены — в новом формате, оформлении и с новым наполнением.
«Этот концерт очень важен для нас, — подчеркивает режиссер «Писем Победы» Денис Казанцев. — Через фронтовые письма мы будем погружаться в судьбы конкретных людей и вместе со зрителями посмотрим на историю Великой Отечественной войны уже изнутри. Это более близкое, тонкое и хрупкое восприятие тех важных событий. И в этом смысле выбор материала не случаен. Есть официальная, коллективная, история, которую мы достаточно хорошо знаем и помним по школьным и университетским учебникам. Есть так называемая альтернативная история, в которой поднимаются вопросы, неосвещенные официальной историографией. А есть личностная история, сохранившаяся в письмах. Она не менее важна для памяти, нежели история армий, дивизий и батальонов. Фронтовые письма — это истории людей, помнить о которых сегодня особенно важно. Поэтому 9 мая артисты нашего театра расскажут зрителям о чьих-то родных и близких, о наших и ваших родных и близких, которые ушли на фронт и победили. Цена была высока, но если бы не они, то сегодня не было бы нас».
Фронтовое письмо — знаковый феномен отечественной письменной культуры военного времени. Сегодня почти невозможно найти музей или архив, где бы ни хранились изложенные бесхитростным языком письма фронтовиков и ответные послания их родных и близких. Эти семейные реликвии стали ценными письменными источниками для изучения фронтовой повседневности и военных будней в тылу. В большинстве случаев мы мало что знаем о людях, писавших письма с фронта, и о тех, кому они были адресованы, но, отражая личный опыт каждого «свидетеля века», они служат крепким мостом духовно-эмоциональной связи поколений и оказываются мощным источником вдохновения для художественных высказываний наших современников.
Для команды театра «Красный факел» фронтовые письма, вобравшие в себя тысячи личных историй, стали не только уникальными историческими документами, позволяющими почувствовать невероятную силу человеческого духа, но и живым отражением тех хрупких моментов счастья, которые помогали выжить в самые отчаянные моменты, придавали сил и дарили веру. В театральном концерте «Письма Победы», приуроченном к годовщине Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, фронтовая переписка вновь обретет свой голос. Под живое оркестровое сопровождение письма военных лет прозвучат с большой сцены театра наряду с хорошо знакомыми песнями той эпохи.
С 23 по 26 апреля в Новосибирском университете архитектуры, дизайна и искусств имени Андрея Крячкова проходил долгожданный фестиваль для любителей профессионального дизайна «Красный проспект». За семь лет его существования он не только зарекомендовал себя как одно из ярких событий Новосибирска, страны, но и существенно расширил географию участников, экспертов и партнеров.
В четверг, 27 апреля, учреждения культуры Новосибирской области вновь присоединились к международной исторической акции «Диктант Победы». Всего было задействовано более 100 подведомственных региональному министерству площадок. Горожане могли прийти на одну из аккредитованных локаций, написать исторический диктант на тему событий Великой Отечественной войны и проверить свои знания.
Участники «Диктанта Победы» на площадке театра «Красный факел», присоединившегося к акции во второй раз
«Диктант Победы» — это международная историческая акция, которая позволяет гражданам России и других государств проверить свои знания о Великой Отечественной войне. Ее организатором неизменно выступает «Единая Россия», а партнерами —Российское историческое общество и Российское военно-историческое общество, движение «Волонтёры Победы». Акция впервые была проведена в 2019 году. Участникам, которых на тот момент насчитывалось 105 819 человек в 85 регионах России и 23 иностранных государствах, предложили 20 заданий в форме тестов. По результатам акции были определены победители, которым вручили памятные призы.
В Новосибирской области партнерами «Диктанта Победы» выступили в том числе и 24 государственных учреждения культуры
К 2022 году интерес к акции серьезно возрос: «Диктант Победы» написали 1,6 миллиона участников в 85 регионах России. Всего стран-участниц было 45, а проверяли историческую грамотность на 19 тысячах площадок. В этом году акция «Диктант Победы» отметила свое пятилетие. 27 апреля для написания исторического теста открылось более 22 тысяч площадок по всей России и более чем в 40 странах мира.
Директор Новосибирского музыкального театра Леонид Кипнис вместе с коллегами проверяет свою историческую грамотность
В Новосибирской области партнерами «Диктанта Победы» выступили в том числе и 24 государственных учреждения, подведомственных региональному министерству культуры, а также 35 муниципальных районов и городских округов. Всего было задействовано более 100 культурных площадок. Участников встречали в фойе Большого зала театра «Красный факел» и Камерном зале Новосибирской Филармонии, в стенах Новосибирского театра кукол и кафе Новосибирского музыкального театра, в Малом зале театра «Глобус» и пространстве «Первого театра». Смельчаки, решившие проверить свои знания, получали идентификационный номер, проходили инструктаж и выполняли задания на фирменных бланках «Диктанта». Сотрудники учреждений культуры также были в их числе — на равных условиях.
На площадке театра «Глобус» юные волонтеры встречают всех желающих написать необычный исторический диктант
На этот раз в диктанте было 25 вопросов, на выполнение которых давался час: 20 по общей военно-исторической тематике и 5 — по региональной. Основными темами стали Нюрнбергский процесс, победы Красной армии в Сталинградской и Курской битвах, освобождение Донбасса от немецко-фашистской оккупации и прорыв блокады Ленинграда. Результаты участники акции, писавшие «Диктант Победы» на региональных площадках, узнают только в июне. Воспользовавшиеся возможностью онлайн тестирования, а такой вариант был также предусмотрен организаторами международной акции, получили результат незамедлительно.
«Это не обычный диктант, когда участники пишут под диктовку какой-то текст. Это тестирование, проверка знаний, насколько хорошо люди знают нашу историю, историю Великой Отечественной войны, — отмечает заслуженная артистка России Татьяна Классина, проводившая инструктаж на площадке театра «Красный факел». — Театр — это эмоции. Люди приходят к нам с ощущением праздника, и это ощущение настраивает их на нужный лад: ведь говорить о Великой Отечественной войне без эмоций невозможно. События тех лет навсегда запечатлелись в нашей коллективной памяти, а День Победы — это большой праздник для всего нашего народа. И все же сегодня знание истории особенно важно. Великая Отечественная война закончилась много лет назад, на свет появились новые поколения, которые, может быть, не так остро воспринимают те события или не до конца осознают их значимость. Такие акции, как «Диктант Победы» помогают поддерживать и хранить память о самых важных событиях в истории нашей страны».
«Художник — это тончайшая психическая организация, это абсолютно тонкокожие люди, обидчивые и ранимые. Даже косвенно можно причинить им серьезную душевную рану», — говорит Валерий Кузнецов. И тут же добавляет: «Но я считаю, что художник, который не идет на поводу у публики, этим самым зрителю и интересен. Как только ты подумал о том, что хотят от тебя увидеть, то уже ничего не получится».
Весна в Новосибирске прошла под знаком Городского драматического театра. Впервые за всю историю своего существования «любимец городской интеллигенции» выбрался из камерного пространства чужих стен и получил в собственность большой зал на 209 мест, просторное зрительское фойе и два этажа театрального счастья. О том, с чего началось томительное ожидание, бациллах правды, группе крови в профессии и атмосфере праздника, который всегда с тобой, в интервью «Новой Сибири» рассказывает главный режиссер и художественный руководитель театра Сергей Афанасьев.
Сергей Афанасьев на торжественной церемонии открытия нового здания театра
— Сергей Николаевич 35-летнее ожидание собственного здания, наверное, стало самым продолжительным за всю историю театрального Новосибирска. Когда возникла мысль обрести свой большой дом?
— Когда мы обосновались в «Кобре» — в маленьком зале на 28 мест, где родились «Чайка», «Гамлет», «Утиная охота» и другие спектакли, наша популярность быстро взлетела до небес. Мы тогда работали, как черти, пили, как черти, мечтали, как черти. С нами хотели общаться. Мы засиживались с гостями в театрике до утра. Было очень много обещаний помочь, но, к моему великому сожалению, это были только обещания. Давших их то сажали, то убивали — 1990-е годы. Наши реальные надежды начались в 1996 году, когда тогдашний мэр города Виктор Толоконский посетил наш театр и пообещал заняться поиском помещения. Какие варианты нам только не предлагали — и кинотеатр «Заря», и Дом офицеров, и ДК Дзержинского, и Клуб Жиркомбината, и Клуб имени Кирова, ставший со временем Домом национальных культур. Наконец, нам пообещали помещение на первом этаже в новом строящемся здании на улице Орджоникидзе, где сейчас располагается парфюмерный магазин, но и эти площади заняли другие люди. Потом мы играли в кинотеатре «Победа», переехали в подвал, рассматривали какие-то новые варианты. Ждали, работали, не унывали.
— Ваша двадцатилетняя жизнь в подвале на Вокзальной магистрали стала своего рода городской легендой про детей театрального подземелья. И все же, когда реконструкция нового здания подходила к концу, вы сожалели об атмосфере подвальчика и говорили, что придется стереть у зрителей ностальгическую память о прежнем месте.
— Когда Сан Саныч Карелин спросил, не боюсь ли я потерять атмосферу, я честно ответил, что боюсь и не боюсь. Потому что атмосфера — это не место, а люди и состояние души. Когда мы пришли в новое здание, несколько дней понадобилось на то, чтобы не чокнуться и понять, что теперь мы будем жить здесь. Зато, когда артисты вышли на сцену и заиграли, то выяснилось, что никуда прежняя атмосферочка не исчезла. Она словно преумножилась — стала еще более камерной, честной, интимной, наполнилась радостью. И артисты изменились. Они внутренне стали собраннее, дисциплинированнее, ответственнее по отношению к сцене и друг другу. Поняли, что надо соответствовать тому, что люди видят, переступая порог нашего театра, и сделали это способом своего существования.
— У вас была красивая идея открыть новое здание возрождением вашей нашумевшей «Чайки». Планы изменились?
— «Чайка», как и все пьесы Чехова, обязательно должна идти на нашей сцене. И я постараюсь до того, как скачусь в бездну, решить этот вопрос. Сейчас мы восстанавливаем старый репертуар, чтобы начать выполнять госзадание, но ни «Гамлет», ни «Чайка» от нас никуда не денутся. Я не из тех режиссеров, которые годами ищут пьесы. Меня всегда разрывает от обилия драматургии, которую мне нужно успеть поставить. И начинать нужно прямо сейчас. Впереди у нас Шекспир, Лесков, Островский, которым пора уделить время.
— Если заглянуть в прошлое, помните, что подвигло вас не идти по проторенному пути, работая на постановках в «чужих» театрах, а собрать свою труппу?
— Я оканчивал Щукинское училище — оставалось только защитить диплом. И, естественно, для защиты я выбрал Новосибирск. Можно было бы попроситься в какие-то московские театры, но я почему решил так. Приехал в город, пришел в «Красный факел» и, имея на руках направление и письмо от своего мастера, обратился к его ученику и тогдашнему главному режиссеру театра Михаилу Резниковичу. Он посмотрел на письмо, отшвырнул в сторону и сказал: «Молодой человек, для того чтобы работать в нашем театре, надо знать, как минимум, действенный анализ. Единственное, что я могу вам позволить – это сидеть рядом со мной год, два или три, пока вы не научитесь этому. Вот тогда и сделаете свой диплом». Более циничного профессионального разговора в жизни моей не было. Я вышел оттуда и сказал, что никогда моя нога не переступит порог этого театра.
— Но ведь были в Новосибирске и другие театральные коллективы?
— Моим кумиром в молодости был, конечно, Изяслав Борисов. И вообще вся эта замечательная троица — Борисов, Фатеев, Гоберник, которые тогда творили в «Старом доме». Они выпускали какие-то очень тонкие, пронзительные спектакли, которые создавали особый театральный мир – негромкий, нефееричный, непраздничный, но очень душевный и откровенный по части разговора со зрителем. Ставили они современную на тот момент советскую драматургию. Я ходил на их спектакли и безумно завидовал тому, что у них есть такой маленький уютный домик, есть атмосфера черного кабинета с яркими тонкими лучами фонарей, которые позволяют концентрировать внимание зрителей там, где тебе нужно. У меня ничего этого тогда не было. И я подумал, что хотел бы создать что-то подобное: небольшой камерный театрик, который был бы частью интимно-духовной, а не общественно-социальной жизни новосибирских зрителей. Так я принял решение создавать свой театр.
— Как искали единомышленников?
— С кем и как я это буду делать, я еще не знал. Но мой тогдашний друг, замечательный человек и мастер каламбура Вадим Иванович Суховерхов сказал, что у него есть приятель, который работает в театре юного зрителя: он не доволен репертуарной политикой и хотел бы уйти. Мы встретились. Это оказался Володя Соколов, муж актрисы Ирины Нахаевой. Они пригласили из «Красного факела» своих друзей — Юру Александрова и Пашу Харина. С ними пришла Маша Александрова, тогда еще студентка театрального училища. Мы сели, поговорили о том, как будем создавать новый театр, и начали работать. Выпустили в рамках конкурса самостоятельных работ в СТД спектакль «Сорок первый» по Лавреневу, и после этой работы поняли, что нам есть о чем репетировать, разговаривать, спорить, думать и размышлять. Так и пошло-поехало. Появились новые спектакли, подтянулись новые люди. Из Норильска приехал Коля Соловьев и поставил «Неудавшийся спектакль» по Хармсу. Потом я поставил «Звезды на утреннем небе» Галина. Играли мы на сцене Дома актера. Потом руководство Дома актера сочло, что мы засоряем эфир их жизни, и нас оттуда просто вышвырнули.
— У вас был запасной вариант?
— Мы погрузили в маленькую тележку свой нехитрый скарб и поехали в ДК Октябрьской революции. Его руководителем была моя однокашница по Кемеровскому институту культуры, тоже режиссер — Надежда Григорьевна Лобанова. Она сказала: приезжайте и работайте у меня. Мы приехали, выбрали себе место и в этом уголке, ни у кого не спросив, как говорится, в три топора построили маленький уютный театрик на 28 мест. И с каждым спектаклем убеждались, что это — наш театр со своим лицом, стилем и мыслями. Но самое главное, это тот театр, который было необходимо тогда создать. Мы чувствовали необходимость своего существования каждый день.
— Чем было вызвано это чувство?
— Это происходило в конце периода застоя, когда один за другим умирали вожди, а с репертуаром в театрах Новосибирска все было очень сложно. Спектакли в основном выпускались мертворожденными, пропагандистскими, идеологическими. Про революцию. Про то, что мы все-таки не зря побеждали. Первая протестная интонация появилась в тюзе, куда пришли молодые хорошие режиссеры, и началось несмелое волнение. Чувствовалось, что грядут перемены. И так получилось, что носителем новой идеи стал наш театр.
— Какую идею вы тогда несли в массы?
— Это была идея живого и открытого театра. Мы не кричали со сцены о том, что хотим разрушить старый мир и построить новый, но существование актеров и режиссерская эстетика были принципиально другими. Этот театр превращал зрителя в партнера, соавтора. Грубо говоря, возвышал над действительностью. Для меня до сих пор большая загадка, какое огромное место театр занимает в социальной жизни. По крайней мере, в России — это фронт, на котором всегда что-нибудь происходит. Кого-то убирают, назначают, сливают, меняют, прикрывают, открывают. Почему власть так много уделяет этому времени и сил, а, главное, денег — я тогда не знал, но интуитивно понимал, что театр — тот канал, через который люди общаются с тем, кто выше власти. Я смело говорил о том, что, когда в советское время была разрушена церковь и уничтожена религия (не вера!), на смену ей пришел театр. То есть главное место в духовной жизни народа занял театр. Не всего, конечно, не у всех, но у интеллигенции совершенно точно. Вспомните Таганку. Они были выше власти, и народ, который туда ходил, понимал, что он выше власти. Поэтому они были дерзки, смелы, позволяли себе быть свободными и творить так, как не творил никто.
— Кто еще тогда вас вдохновлял?
— Мое режиссерское становление как раз совпало с возникновением и рассветом Малого драматического театра в Ленинграде — театра Льва Додина. Его ошеломляющие спектакли оставили во мне след на всю жизнь. Это же невозможно было осознать, до какой степени из тебя вырывают сердце, ничего не делая. Я до сих пор благодарю Вениамина Фильштинского за то, что своим спектаклем «Муму» он заложил в меня бациллу правды — настоящего, высокого, чистого театра, занимаясь которым, ты чувствуешь уважение к себе.
— Сегодня такой театр по-прежнему важен и нужен?
— Сейчас вкусы и понимание театра очень разделились. Кто-то идет в сторону актуального театра, кто-то пытается остаться на своем месте. Я никогда не следовал моде. Я всегда следовал своим учителям, даже если они, как Додин и Някрошюс, не знали о том, что я их ученик. Одним из самых великих моих учителей был Зиновий Яковлевич Корогодский, но с ним мы дружили. Это не было круглосуточное и дотошное обучение, это была какая-то внутренняя связь: мой вопрос — его ответ, его лекции — мое судорожное, беспощадное к себе погружение в материал. Именно Корогодский открыл и оживил для меня метод действенного анализа, без которого я просто не знаю, как работать и с какой стороны подходить к произведению. Вот такой театр, пришедший ко мне через учеников и последователей от самого Станиславского, мне нравится, — и я ничего с этим не могу поделать. Да, в последние десятилетия появился новый театр с ноль позицией, сомнительными приемами и иными режиссерскими принципами. У него есть поклонники и даже фанаты. Но мне не зашло. Мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.
— А чем вы занимаетесь?
— Я рассказывал и рассказываю историю — историю жизни, на которую автор потратил огромное количество сил и энергии. Как я могу взять и поправить Чехова? Я не могу это сделать, потому что придерживаюсь другой системы ценностей. Классика признана веками и людьми, потому она интересна и актуальна всегда. А взять автора, подмять под себя, поплясать на могиле и доказать, что ты круче его, — это я считаю недостойным и неуважительным для себя. Я, наоборот, всегда радовался, когда мне удавалось вступить с автором в партнерские отношения. То есть, не разрушая текста, пересказать его современным театральным языком, который был бы понятен зрителю. Чтобы зритель сказал: «Ой, Чехов всегда был для меня самым скучным и занудным автором в школьной программе, а оказывается в нем все так интересно».
— Этот подход вы стремитесь передать своим ученикам? Или они вольны в своем выборе метода?
— Для меня ценность того театра, который я проповедаю, никогда не пошатывалась, никуда не исчезала и ни капли не девальвировалась. Она всегда была моим внутренним достоянием, гордостью. Этого я держался и этому учил своих учеников. У меня их тоже огромное количество. В основном, студенты-выпускники театрального института, лучшие из которых остаются в моем театре. Но последние несколько лет к ним прибавились и участники Лаборатории академической режиссуры, где я обучаю методу действенного анализа. Он дает отличный результат. Хочешь ты или не хочешь, но погружаешься в художественный процесс и становишься его соавтором. Не все этот метод понимают и принимают. Но те, кому он подходит по группе крови, становятся его поклонниками на всю жизнь. Я считал, считаю и буду считать, что театр – это о человеке и для человека. Ничего загадочнее и прекраснее человека на земле не существует. Сколько бы мы не увлекались технологиями, сколько бы мы не думали, что человек изменился, это все не более, чем игра. Но, оставаясь наедине с собой, человек не меняется. Он все равно думает о боге, даже тайно от самого себя.
— Вы религиозный человек?
— Нерелигиозный и невоцерковленный, но глубоко верую. Не в дедушку с бородой, а в то, что создается мной самим. Когда твоя жизнь переходит в фазу заката, ты понимаешь, что, много лет занимаясь богоборством или богоискательством, на самом деле занимался созданием бога, который помогал тебе в трудные минуты. А их у меня было ох как достаточно. Когда я возвращаюсь к своим любимым Достоевскому и Толстому, то вижу, что всю жизнь они создавали своего бога, потому что их не устраивал тот сказочный и мистифицированный бог, о котором говорят все. И я, считая себя творческим человеком, понимаю, что все эти годы создавал не только театральный мир, в котором живу 25 часов в сутки, но и образ бога, который для меня единственно живой. Кажется, мне удалось разгадать и познать его. Это огромная сила, которая дает мне энергию, чтобы сохранять достоинство, нести свой крест и веровать.
Юлия ЩЕТКОВА, «Новая Сибирь»
Фото Виктора ДМИТРИЕВА и из архива Театра Афанасьева
