Министр культуры Новосибирской области Наталья Ярославцева и директор театра «Глобус» Татьяна Людмилина провели пресс-конференцию, посвященную фестивалю «Новосибирские сезоны – 2020». Форум пройдет в столице Сибири с 3 по 6 декабря. В программе заявлено четыре спектакля в исполнении московских артистов. Оператором выступит академический молодежный театр «Глобус», на площадке которого и пройдут фестивальные показы.
На карте города фестиваль «Новосибирские сезоны» появился в 2012 году как творческое посвящение 75-летнему юбилею Новосибирской области. Первая фестивальная сессия продлилась четыре месяца, а контент склонился в сторону популярных спектаклей в исполнении «ведущих театральных коллективов Москвы». В этом году «Новосибирские сезоны» вернулись в культурное пространство региона, чтобы «представить актуальные тенденции современного театрального процесса» и «отдать дань памяти Великой Отечественной войне».
Тематически обнаружить привязку к ВОВ в программе фестиваля достаточно сложно, однако в этом, по словам министра культуры НСО Натальи Ярославцевой, и кроется смысл: «Даже в год 75-летия Победы нельзя все время говорить и рассказывать только о войне. Нас же многих волнует вопрос, а во имя чего? А что происходит с миром после войны? И мы обязаны театральными и поэтическими средствами рассказывать о том, что было до и после войны? Что человечество выиграло? Что потеряло? Что вообще происходит с человеком сегодня? Каковы мы — люди?»
Помимо риторических вопросов программа фестиваля «охватывает многообразную палитру литературного материала и сценических решений в интерпретациях ведущих артистов и режиссеров современности», тем самым запуская необходимый для культурной столицы региона энергообмен. «Мы прекрасно понимаем, что нам необходимо расширять зону своего творческого влияния, демонстрируя стране и миру то, что делают сибиряки, — полагает Наталья Ярославцева. — С другой стороны, мы и сами нуждаемся в творческой «подпитке»: наши театры должны видеть у себя звезд театра и кино. Фестиваль „Новосибирские сезоны” дает новосибирской публике такую возможность».
О миссии фестиваля размышляет и идейный вдохновитель «Новосибирских сезонов» Татьяна Людмилина: «Ни для кого не секрет, что в связи с эпидемиологическими аспектами гастрольная жизнь в нашем городе практически замерла. Мне подумалось, что было бы неплохо трансформировать „Новосибирские сезоны” в несколько иную, компактную, форму. Программа сложилась таким образом, что мы освещаем события, без которых невозможно развитие культуры. Мы открываем и закрываем фестиваль моноспектаклями, и это совершенно не случайно».
Открытие фестиваля состоится 3 декабря. В этот вечер на сцену «Глобуса» выйдет Сергей Никоненко. Народный артист России представит свой моноспектакль «Знакомый ваш Сергей Есенин», приуроченный к 125-летию со дня рождения поэта. Празднования должны были состоятся в октябре, но на фоне разгорающейся пандемии получили довольно скромную реализацию. Между тем организаторы «Новосибирских сезонов» не смогли пройти мимо круглой даты и театральными средствами возвращают новосибирским зрителям память о «певце России». «На есенинской программе всегда аншлаги, во всех городах, куда бы ни приезжал этот прекрасный актер, — рассказывает Татьяна Людмилина. — Зрителей ждут световые, музыкальные и другие эффекты мультимедиа. Мы решили представить рядом с московскими мэтрами нашу талантливую творческую молодежь. В данном случае это лауреат международных конкурсов, очень известный пианист, прекрасный исполнитель и импровизатор Лев Терсков. Я считаю это фестивальным новшеством».
4 декабря в трагикомедии «Папа» театрального агентства Entracte.moscow на сцену выйдут народный артист России Сергей Маковецкий и лауреат молодежной премии «Триумф» Марина Александрова. «В спектакле заняты и другие артисты, но упор, конечно, делается на эти знаменитые имена, — уточняет директор фестиваля «Новосибирские сезоны». — Давно не было таких достойных и профессиональных исполнителей в нашем городе. Это большой проект, приезжают тринадцать человек. Пьеса очень популярного автора Флориана Зеллера, обладателя различных театральных премий. Тема отцов и детей, тема социализации старшего поколения очень хорошо раскрыты в этом спектакле».
5 декабря Современный театр антрепризы представит в Новосибирске спектакль «Мизери» по одноименному триллеру Стивена Кинга. Роли исполняют народная артистка России Евгения Добровольская и заслуженный артист России Даниил Спиваковский. «Артисты расскажут нам захватывающую историю о поведении не совсем адекватных людей, — анонсирует Татьяна Людмилина. — Мы узнаем, во что порой превращается фанатизм поклонников. Помимо этого, сегодня Кинг чрезвычайно популярен, его книги необыкновенно быстро раскупаются. Евгения Добровольская плетет волшебное кружево взаимоотношений, а Даниил Спиваковский, как человек талантливый, является для нее отличным партнером».
Завершатся «Новосибирские сезоны» 6 декабря. Спектаклем-закрытием форума станет моноспектакль Даниила Спиваковского «Метель» по повести Александра Пушкина. Артист выйдет на сцену вместе с новосибирским пианистом Львом Терсковым. Эту музыкально-литературную композицию устроители форума рекомендуют к семейному просмотру. «Это произведение школьной программы, прекрасный литературный материал, роскошная музыка, — резюмирует Татьяна Людмилина. — Мы надеемся, что произведения классиков – Сергея Есенина и Александра Пушкина – украсят нашу программу».
Билеты на все спектакли фестиваля уже поступили продажу. Их стоимость определена как «доступная, но достойная». «Народные артисты России высоко ценятся, — признается Татьяна Людмилина. — Но запредельных коммерческих цен у нас нет». Менять ценник организаторы не планируют ни при каких обстоятельствах и рассчитывают на продажу полных четырех залов по 480 мест, поскольку в декабре 100-процентная заполняемость станет для новосибирских театров доступной опцией (ограничения по рассадке действуют в регионе лишь до конца ноября). При этом ни мастер-классов, ни традиционно обрамляющих фестивальные показы творческих встреч в рамках «Новосибирских сезонов» в этом году не планируется, дабы не искушать коронавирусную кривую.
«Исходя из своего опыта скажу, что учреждения культуры сейчас являются самыми безопасными местами, — утверждает директор фестиваля «Новосибирские сезоны». — Мы очень серьезно относимся ко всем предписаниям и соблюдаем санитарные нормы безусловно и беспрекословно. Именно поэтому нам хочется, чтобы как можно больше новосибирцев побывало на спектаклях фестиваля. Санитарную безопасность мы гарантируем. Фестиваль – это прекрасная возможность для новосибирцев встретиться с интересными проектами, не выезжая в столицу. И это возвращение к тем прекрасным временам, когда новосибирцы одними из первых в стране могли видеть премьеры столичных театров. Жители нашего города заслуживают того, чтобы в самых разных формах, проявлениях жить насыщенной культурной жизнью».
Марина ВЕРЖБИЦКАЯ, «Новая Сибирь».
Фото предоставлено пресс-центром ТАСС, театральным агентством «Современный театр антрепризы» и агентством Entracte.moscow.
Новосибирский «Первый театр» вошел в рабочий ритм и выдает на-гора премьеру за премьерой: не успели побледнеть афиши лонгрида о счастье и отгреметь эхо сторителлинга про гениальных поэтов, как пришло время первых показов спектакля «Мультики». Роман Михаила Елизарова, одного из самых загадочных представителей современной российской прозы, на сцене лофт-парка «Подземка» интерпретирует режиссер Георгий Сурков.
Сюжетный замес узнаваем и не нов: конец восьмидесятых, на окраине большого города орудует хулиганская компания, к которой примыкает мальчик из добропорядочной семьи. Однако дальше все идет не по плану, и, казалось бы, типичная сага об очередном «потерянном поколении» трансформируется в сюрреалистический кошмар, где мистификация подменяет реальность, пространство мутирует, время начинает вести свой собственный отсчет. Алкоголь, жестокость, насилие, уличная культура, неромантический секс – актеры «Первого театра» примеряют на себя роли гопников, а режиссер спектакля «Мультики» Георгий Сурков рассказывает «Новой Сибири» о том, как захватывающе проходит прививка текста лауреата «Русского букера» и «Национального бестселлера» на театральные подмостки.
— Георгий, кому пришла в голову идея перевести густой, «филологичный» текст Михаила Елизарова на язык сцены?
— Справедливо будет сказать, что это общая идея. Мы с директором театра Юлией Чуриловой очень долго искали материал, подходящий и для молодой труппы «Первого театра», и для Новосибирска. Процесс был довольно сложным. Контекст решает очень многое в современном спектакле, а я, конечно, недостаточно в новосибирскую реальность погружен. Перебирая множество возможных названий, вдруг вспомнил про странный текст Михаила Елизарова «Мультики». Когда-то он произвел на меня мощное впечатление. Ощущение, воспоминание, которое осталось жить со мной после прочтения этого романа, совпало с моими ожиданиями от текста, который должен был появиться в Новосибирске. Всё сложилось. Я принес этот материал Юле, и она поддержала мой выбор. Современную российскую прозу, к сожалению, мало, кто читает. В театре она совсем редкий гость. Поэтому мы коллегиально решили, что уникальный текст и мир Елизарова должны появиться на сцене. «Мистический реализм», «фантастический реализм» Елизарова — такой крутой вызов театру, и мы его приняли.
— Когда в вашем читательском багаже появился писатель Елизаров, к которому буквально после первых прочитанных строк никто не остается равнодушным: либо любят, либо ненавидят навсегда?
— Я познакомился с писателем Елизаровым года четыре назад в Москве на фестивале «Территория». Я был одним из участников спецпрограммы «Живые пространства», посвященной site-specific театру. Темой исследования была современная российская проза. Мне достался Елизаров. Тогда я прочитал огромное количество его рассказов, старался максимально погрузиться в художественную реальность его текстов. В результате родился спектакль в Московском фитнес-клубе «Zебра». Позже мне попали в руки «полнометражные» произведения этого автора, и я даже познакомился с ним лично. А ещё позже открыл для себя Михаила Елизарова как музыканта — мне кажется, именно в своих песнях он предельно честен и откровенен. Многое становится понятно, скажем, и про его героев. Люди действительно относятся к этому писателю по-разному. Кому-то он сильно нравится, а кого-то также сильно раздражает. Многие, в том числе те, кто обычно легко и быстро читают, говорят, что для них это очень тяжелый текст (не по смыслу, конечно) и приходится его неоднократно откладывать. Предложения, длинною в бесконечность. Мне несмотря на то, что я обычно читаю медленно и сразу в своей голове пытаюсь поставить спектакль, удалось прочитать «Мультики» буквально за два вечера. Елизаров показался мне легким по языку, а его произведения — теми, которые читаешь взахлёб. Это «моя литература», наверное. Как-то мы совпадем по ритму.
— Как, кстати, Михаил Елизаров относится к театральным интерпретациям своих произведений?
— Мне кажется, это его совсем не интересует. На презентации книги, Михаилу как-то задали вопрос насчет постановок, и он ответил что-то в духе «ставят — и ставят».
— И все же, что было такого в «Мультиках», что заставило вас взяться за этот текст?
— В первую очередь, энергия этого романа. Главный герой «Мультиков» — совсем молодой человек. И окружают его тоже очень молодые люди. В стране конец 1980-х, перестройка, начало бардака и беспредела, все герои романа живут, заряженные этими переменами. В центре истории — малолетняя дерзкая шпана, уже полной грудью дышащая этим нарождающимся беспределом — воруют, нападают, придумывают веселейшую схему заработка, показывая те самые «мультики», пьют, бьют. Во всем этом выражена сумасшедшая внутренняя энергия, которую очень сложно найти в пьесах и добиться в театре. Она бывает у двадцатилетних ребят, заканчивающих театральные вузы, но быстро меняется после того, как они попадают в труппы театров.
— Что происходит с молодой энергией в профессиональном театре?
— Всё просто. Вчерашние студенты взрослеют. Четыре года они были одной силой, жили эту жизнь вместе, чувствовали себя в этом комфортно, а потом попали в чужую, зачастую враждебную или, что ещё хуже, равнодушную среду. Как я уже говорил в начале нашего разговора, контекст определяет очень многое. В случае «Первого театра» все, конечно, не так. Это особый, редкий случай. Главная особенность этого театра заключается в том, что основной костяк труппы —очень молодые артисты. Некоторые ребята вообще только в этом году выпустились. Такого нет практически нигде. Я не представляю, где бы я в другом месте смог бы поставить «Мультики», чтобы получить по энергетике такой спектакль, каким я себе его замаслил. Мне кажется, даже с тридцатилетними людьми такого уже не сделаешь. Здесь студенческой свободе и командному духу удалось уцелеть. Это, во-первых, а во-вторых, сам роман Елизарова очень интересно устроен именно для театра.
— Что именно вас привлекло в конструкции текста?
— Вторая часть романа совершенно переворачивает мир, который Елизаров создает в первой его части. Подробная, почти документальная реальность шпаны вдруг проваливается в абсолютно иррациональное, мистическое пространство. Уходит один мир, на его месте рождается совершенно новый, в котором не остается и следа от предыдущего, потом приходит третий. А центральный герой при этом в каждом из этих контекстов остается самим собой. Елизаров бросает нас из одного мира в другой. Как будто несколько раз меняется сам жанр романа. Будто два разноприродных романа внутри одного. Мне кажется, для театра это очень сложно — тем интереснее. Особенно, учитывая те обстоятельства, в которых сейчас находится «Первый театр»: молодая труппа, отсутствие постоянной площадки, как и в романе, блуждает группа детей, ни одного взрослого. Все это невероятно крутые обстоятельства, которые будят фантазию и будоражат воображение. Не говоря уже об эпохе, которая вновь вернулась в моду, и моей любимой теме «пацанов».
— Вы не производите впечатление человека, которого должен волновать мир дворовой шпаны.
— Каждый человек создает о себе то впечатление, которое он хочет создать. Меня тема пацанов, агрессивного мужского сообщества всегда интересовала, но в театре я ее почти никогда не находил. В кино об этом снято много фильмов, а редкие попытки вывести эту среду на сцену, выглядят очень беспомощно. Я сам никогда не делал спектакли на такую тему — не встречал подходящего материала, но мне всегда хотелось это сделать, так как во многом я узнаю в романе свое детство.
— То есть вы тот самый мальчик из хорошей семьи, который попал под влияние дурной компании?
— Со мной, слава богу, ничего такого страшного не происходило, чтобы можно было потом описывать в романах. Но я вырос в Юрмале, а Юрмала начала 2000-х была очень неспокойным местом. Сейчас многие не могут в это поверить, но Юрмала всегда притягивала сомнительный контингент со всей страны. Возможно, по старой памяти советского города-курорта. Помню, у нас была такая передача «Криминал-инфо». Шла она каждый день, и ежедневно мы видели в ней кого-то знакомого: соседа или чьего-то отца. Я всегда занимался спортом, рос в агрессивном мужском сообществе, где были свои правила и «пацанские» понятия. Теперь я очень благодарен той среде, потому что могу быть интеллигентным, а могу и другим — в зависимости от обстоятельств. Так что мне очень понятно то, о чем говорят герои «Мультиков», и как они выстраивают между собой отношения. В спектакле я не ставлю перед командой задачу воссоздать на сцене правду и настоящий натуралистичный мир. Мы работаем в стиле клоунады, хотя используем ту энергию, на которой я и многие другие ребята выросли и которую в театре не найти.
— Интересно, почему? Что бы ни происходило в большом мире, в театре все равно продолжает править бал мужское сообщество.
— У меня нет точного ответа на этот вопрос, могу только предполагать. Во-первых, мало материала. Да, в начале двухтысячных появились пьесы, героями которых были парни из этой среды, например, у Пряжко, но такие пьесы можно было по пальцам пересчитать, и мода на них быстро прошла. Во-вторых, большинство драматургов либо никогда к этому миру не имели отношения, либо пострадали от него. Это не их мир совершенно.
— Михаил Елизаров настаивает на том, что сперва идет рынок актуальной реальности и только потом литература подстраивается под него. Это утверждение справедливо и для театра. Что связывает вашу постановку «Мультиков» и сегодняшний день?
— Никаких созвучий между тем временем, о котором идет речь в романе, и сегодняшним днем я в «Мультиках» не нахожу. Мы не пытаемся актуализировать текст или провести исторические параллели. Если сам Елизаров почти во всех своих произведениях выстраивает диалог с советским прошлым, то мы ко времени не слишком привязываемся. Конечно, мы обозначаем, что это конец 1980-х, но эта эпоха нас интересует скорее стилистически. Этот спектакль не про перестроечное время. Мы не отрабатываем тему восьмидесятых, мы пользуемся модой на то десятилетие точно также, как сегодняшние молодые люди надевают бабушкины вещи с современными кроссовками и выглядят модно и актуально.
— Большинство актеров «Первого театра» родились, когда восьмидесятые давно закончились. Во время работы над спектаклем вы погружали их в исторический контекст?
— Конечно, те, кому сейчас двадцать лет, имеют размытое представление о тех годах, но мы, родившиеся в 1990-х все помним. Я родился за год до развала Советского союза, но это не означает, что я ничего не понимаю про позднее советское время. Восьмидесятые в девяностые не кончились. Произошли юридические изменения, а люди не изменились. Мы слушали ту же музыку, носили ту же одежду, смотрели те же фильмы, ходили на те же рынки и жили в тех же домах, которые сами по себе вдруг не отремонтировались. Пуповину никто не перерезал, все процессы продолжались еще десять лет, так что атмосферу можно было почувствовать и понять. Жизнь большинства людей, которых в советское время не смущало наличие цензуры и запрет на выезд из страны, никак не изменилась. Как они ничего не говорили, за что можно было бы посадить, так и не говорили. Как не могли ездить заграницу, так и не ездили.
— Как технически проходила работа с текстом романа: была написана пьеса, сделан сценарий?
— Это был очень сложный, длительный процесс. В начале мы встретились с ребятами, они прочитали роман и начали делать этюды, фантазировать на темы текста. Никакого распределения ролей не было. Артисты сами выбирали себе персонажа, которого будут играть, и придумывали историю вокруг него. Потом мы заказали пьесу, и нам ее даже написали. Но мы уже были настолько внутри материала, столько всего напридумывали, чего не мог знать драматург, что пришлось самим дописывать пьесу и вставлять в нее придуманные нами сцены. Теперь сложно понять, хорош или плох наработанный материал. Важно то, что он наш, абсолютно и безусловно.
— Вы всегда так работаете?
— Нет, первый раз. Я вообще, как правило, ставлю пьесы или заказываю инсценировку драматургу до начала работы. А тут мы все делали сами, и это было очень интересно. Сначала я с комментариями ребят переписал пьесу, потом дал артистам, и каждый из них сам отредактировал текст своего персонажа, поэтому в спектакле вы обязательно услышите, что все герои разговаривают по-разному, имеют свои речевые манеры и особенности произношения. Один человек так за всех не напишет. Потом мы опять собирались вместе, придумывали и читали. Длинный репетиционный процесс. Его сложно объяснить или порекомендовать кому-то как успешный. Он был какой-то такой сумбурный, но стоил затраченных усилий, человеческого ресурса.
— В начале разговора вы сказали о том, что, когда читаете новый текст, всегда параллельно ставите в своей голове спектакль. Насколько те «Мультики» из головы отличаются от реально поставленного вами спектакля?
— Когда я читал роман в первый раз, я даже не думал о том, что его можно поставить. Такая необычайная вторая часть, с которой вообще непонятно, что можно сделать. Только когда я приступил к постановке текста и начал прицельно думать над этим, кажется, нашел способ и подходящий язык. А читая «Мультики» впервые, четко понимал, что в театре невозможно такое сделать — не получится нужного эффекта.
— Театр, как утверждаете вы в одном из интервью, это способ познания мира, и чем больше в вашей биографии городов, тем интереснее становится исследование. Что привнес в этот анализ Новосибирск?
— Я не впервые в вашем городе. До сотрудничества с «Первым театром» приезжал на лабораторию в театр «Глобус», поэтому поделиться первым впечатлением сейчас не смогу. Мне нравится ездить по России. Во-первых, это режиссерский опыт. Последние пять лет я получил возможность выезжать дальше Москвы, знакомиться с разными артистами, наблюдать за тем, как устроены разные модели театров. Во-вторых, путешествия всегда открывают новый мир. Ты едешь и вдруг начинаешь ощущать его объем. Там Красноярск, здесь Новосибирск, тут Тюмень и так далее. Это важное ощущение — чувствовать мир, но его сложно объяснить. Если говорить о Новосибирске, то он принес мне огромное количество людей, с которыми хочется работать. С одной стороны, это региональный город, не Питер и не Москва. С другой стороны, он достаточно большой для того, чтобы в нем что-то серьёзное, стоящее происходило. Это не столица, где все уже переделано по тридцать раз. Здесь есть ресурсы и люди, которые могут создавать по-настоящему новые, интересные события, и менять город.
— Иногда события у нас происходят не интересные, а так себе. Например, афишу «Мультиков» со стилизованным художницей Маяной Насыбулловой изображением Ленина отказались развешивать на рекламных носителях, так?
— Она висит, но в измененном виде. Людям, живущим в России, которые уже сталкивались с такими проблемами, это не кажется смешным, а мне смешно. В Латвии можно повесить любую афишу, если только она откровенно не будет нарушать закон. Сделать можно вообще все, что угодно, — никто ничего не скажет. Это, с одной стороны, хорошо, а, с другой, скучно. Поэтому меня произошедшее с афишей не расстраивает, скорее разжигает любопытство. В России поэт всегда был больше, чем поэт. И сейчас ничего не изменилось.
